Морион

– Я в завязке. Позволяю себе только одну в день, – пояснил он и провел подошвой по шкуре. – В тот день мне было двадцать два. Декабрь, Морион родится только три месяца спустя. День был идеальный для лосиной охоты – ветер, падали хлопья снега вперемешку с дождем. Были я и еще двое со мной. Вскоре обнаружили набитую в снегу тропу с крупными следами. Подъеденные кусты указали, что где-то поблизости может быть лось на отдыхе – наевшись, они ложатся, так как не способны переваривать пищу на ходу. Посовещавшись, мы решили, что парни зайдут с флангов, а я останусь ждать на месте. Лось человека близко не подпускает, чуть что, удирает, причем часто разворачивается и бежит по своим же следам. Тут бы я его и встретил…

Айла слушал внимательно и молча, не задаваясь вопросом, к чему Хакан ведет.

– И вот стою я, прислушиваюсь, присматриваюсь, ружье наготове… – продолжал Хакан. – И вдруг как будто почувствовал что-то за спиной. Затем хрустнула ветка. Я обернулся, увидел в предсумеречной мгле очертания медведя и застыл, слишком растерянный, чтобы даже думать, что мне делать. «Шатун», – мелькнуло у меня голове. Затем я заметил, что он прихрамывает. Еще и подранок. Это было все равно что смерть свою встретить. В следующую секунду медведь атаковал меня. Он двигался со скоростью молнии, в долю секунды преодолев разделяющие нас метры. Пока сам не увидишь, ни за что не поверишь, что такой тяжеловес на это способен. Я выстрелил ему в шею – сразу насмерть, но он успел меня зацепить. Шрамы остались со мной на всю жизнь, – Хакан потянул вниз молнию жилета и расстегнул несколько пуговиц рубашки.

Взгляд Айлы против воли приклеился к изуродованной, перепаханной коже.

– При нападении кого-то, кто гораздо сильнее и больше тебя, для размышлений просто нет времени. Секунда сомнений – и твоя шкура окажется на земле. Если бы кто-то объяснял мне это так же часто, как я своей дочери, я бы не закончил посреди леса с кровью, хлыщущей из меня, как из вскрытой свиньи.

В комнатушке повисла разряженная тишина, в которой они отчетливо услышали хлопок двери со стороны магазина.

– Это Герта – пришла сменить меня, – Хакан невозмутимо застегнул рубашку и жилет и без единого слова устремился прочь.

Выйдя вслед за ним в помещение магазина, Айла увидел одетую в черное женщину, высокую и крепкую, без признака косметики на лице, с седыми волосами, стянутыми в хвост. Сине-серые, как море в пасмурную погоду, глаза вопросительно впились в Айлу.

– Привет, дорогая, – невозмутимо приветствовал ее Хакан. – Заходил тут один. Уже уходит.

Скомкано попрощавшись, Айла удалился. «Некоторых мужчин просто не устраивают женщины попроще», – мелькнуло у него в голове.

Снегопад закончился, и мир четко разделился на черное и белое – снег и вечерняя тьма. Транспорта на дорогах стало меньше – многие уже успели добраться до дома. В такое время Айла мог уже не застать Илию, но был и нехилый шанс, что начальник, как частенько, задерживается.

18.

Приемная оказалась открыта, Лиза отсутствовала, свет погашен. Айла тихо постучался в дверь кабинета Илии и, услышав приглушенный отклик, вошел. Горела только настольная лампа, распространяя желтый неяркий свет.

– Я ждал тебя. Как успехи?

Илия сидел в своем любимом кресле в глубине кабинета – скрещенные ноги вытянуты, ладонь подпирает щеку, всклоченные волосы торчат, как иглы разъяренного дикобраза. «Рассказала», – безошибочно догадался Айла. Он не имел понятия, что такое ужасное могла сообщить Лиза, но, судя по тусклому виду Илии, это оказалось способным подпортить ночной сон и нервную систему. Айла начинал испытывать любопытство.

– Я пересмотрел версию событий. Вы были правы. Не стоило поддаваться унынию, – Айла уже привычно сел на ковер и небрежно осведомился: – У вас что-то случилось?

– У меня каждый день что-то случается, – апатично отмахнулся Илия. – Какие подвижки?

– Поговорил с родителями Морион. Они не верят, что их дочь могла совершить хладнокровное убийство.

– Любой родитель стремится оправдать своего ребенка.

– Я тоже не верю, что она набросилась бы на Хевига без веской причины. Если она настолько психически неуравновешенна, то я уже дал ей достаточно поводов, чтобы пырнуть меня ножом.