Тайный импульс

22
18
20
22
24
26
28
30

Описанное Карлом Штарком напомнило Эрику не только о выжженных глазах человеческих жертв Тарьи Нурми: перед его мысленным взором возник обезображенный доберман, охранявший дом Микаэля Фебера. Похоже, несчастный пес был не первым животным, которое убила Тарья…

– С тех пор я перестал общаться с семьей Нурми, – продолжил Карл Штарк. – Но и они сами стали еще более замкнутыми и нелюдимыми.

– А Тарья? Как она себя вела после случая с собакой?

– Вот здесь и кроется еще одна странность. – Старик задумчиво посмотрел в окно. – Если раньше, до второй волны КРИМОР, она передвигалась по улице только с помощью родителей или собаки-поводыря, то теперь она гуляла сама. Тарья носила черные очки, как принято у некоторых слепых, но при этом…

Он снова замолчал, словно раздумывая о том, стоит ли ему сообщать следующую информацию. Эрик, теряя терпение, поторопил собеседника:

– Говорите все, что считаете нужным, господин Штарк. Любая информация пригодится нам в расследовании.

– В общем, несмотря на то, что Тарья передвигалась по улицам в черных очках и вела себя, как незрячая, мне всегда казалось, что на самом деле она все видит.

– То есть, претворяется слепой?

– Да. – Старик кивнул. – Девчонка росла на моих глазах, и я помню, как боязливо она ходила по улицам вместе с мамой или с собакой-поводырем. Но после второй волны КРИМОР я заметил, что движения Тарьи как будто бы выглядели нарочито неуверенными. Но походка выдавала ее с потрохами: Тарья старалась ступать слишком осторожно. Я сразу догадался, что девчонка прекрасно видит, куда идет. В молодости я много работал на дрессировке собак-поводырей и хорошо знаю, как на самом деле ходят незрячие люди. Тарья, хоть и носила все время темные очки, передвигалась по улице как человек, который изображает из себя слепого.

– И как вы можете это объяснить?

Старик перевел взгляд с окна на Эрика и уверенно ответил:

– КРИМОР. Я думаю, что Тарью изменил вирус. После него она обрела зрения. Но по какой-то непонятной причине ее родители скрывали это. Тарья ходила в спецшколу для незрячих детей, а все остальное время проводила дома. У нее не было друзей, она редко гуляла на улице. Думаю, Андерс и Кристина решили, что внешний мир представляет угрозу для Тарьи, и старались всячески огородить ее от контактов с другими людьми.

– Или наоборот. – Эрик не смог сдержать сарказма. И прежде, чем старик заметил перемену в его тоне, быстро спросил: – Как вела себя Тарья после смерти родителей?

– Насколько я знаю, она несколько месяцев пролежала в больнице с переломами и только недавно оттуда выписалась. Я думал, что большую часть времени Тарья, как и раньше, будет проводить дома, но, к моему удивлению, она часто куда-то надолго уходила с рюкзаком за плечами. Она стала еще более замкнутой: больше не здоровалась со мной, даже если мы встречались во дворе или на улице. Прошмыгнет мимо меня с опущенной головой в капюшоне – и все, целый день ее не видно и не слышно. – Старик снова замолчал, рассеяно погладив собаку. Наконец, он посмотрел на Эрика и тихо сказал: – Я лишь надеюсь, что Тарья не совершила чего-нибудь совсем страшного и непоправимого.

– Мы разбираемся в ситуации, – сухо ответил Эрик.

Карл Штарк скривился от дежурной отговорки агента Департамента и проговорил с нотками искреннего сожаления в голосе:

– Ученые и правительство говорят, что все криптоморфы потенциально опасны для людей. Но я никогда не хотел в это верить. По-моему, криптоморфы – такие же жертвы. Вы должны им помогать, а не уничтожать их.

Карл Штарк вновь пристально взглянул на агента Департамента, и по спине Эрика побежали мурашки: редкая и необычная для него реакция. Но он отчетливо осознавал, что являлось ее настоящей причиной…

– Спасибо, что поделились информацией, господин Штарк. – Эрик демонстративно взглянул на часы, давая понять, что разговор окончен, и старику пора убираться отсюда. – Я уверен, что она поможет нашему расследованию.

Карл Штарк опустил взгляд, о чем-то задумавшись.