Холмов трагических убийство

Донлон стоял, не говоря ни слова, и неотрывно смотрел на очаровавший его зеленый камень. Вдруг он, резко ободрившись, обратился к Бенсону:

– Стоит подумать, не правда ли? Такая редкость, и ты еще смеешь сомневаться?!

– Ваша взяла, детишки, в доме номер тринадцать никто не живет. – смотря в пол откровенно сказал Мик, соблазненный дорогой вещицей.

Сол положил кольцо на стол, продолжая удерживать его пальцами.

– А рыжих у вас тут не видали? – отрезал он.

– Ну уж рассмешил, Сол! Рыжеволосых ты и в городе не сыщешь, а в участке-то и подавно! – задорно ответил Джон.

Рука Планка оторвалась от драгоценности, а сам он дважды похлопал друга по плечу, давая знак, что пора уходить, открыл дверь и вышел из здания с такими важными, но выглядящими незначащими словами: “До скорой встречи!”.

Как мне кажется, Донлон в тот момент помог нам не из-за того, что жажда богатств заточилась у него глубоко в душе, а из-за увиденной в моих глазах беспомощности и расстройства, какое легло на мое сердце при первой чуть не случившейся в нашем расследовании неудаче.

Из книги “Дело о Безликой Семерке”

Все то время, пока друзья возвращались, улица постепенно наполнялась людьми, их голоса все больше и больше заполоняли этот некогда тихий квартал. Ни в какой из предыдущих годов в этом городе не было столько много людей, как этим летом, в которое, казалось, все вдруг решили посетить сей одинокий уголок. То и не странно – он находился не так далеко от порта, откуда каждый день в определенное время отходили и прибывали торговые корабли. Словом, оттуда отбывали и пассажирские судна, но их было значительно меньше, так как, честно говоря, небывалых красот вблизи здешнего моря не замечалось, зато можно было перебраться куда-то в далекие края необъятного мира с более благоприятным сложением обстоятельств.

Возвратившись в хорошо потрепанный, но до сих пор представляющий из себя превосходное жилище дом, Планк, даже не хватая карандаш чтобы продолжить книгу, стал вслух рассуждать, затевая начать обсуждение с Паркинсоном:

– Так, значит в доме номер тринадцать никто не живет. Что мы знаем еще? Давай освежим в памяти: на фотографиях в статьях был красный родстер, у убийцы был револьвер, явно сделанный из чего-то блестящего, и на подозреваемом была черная накидка.

– Тебе не кажется, что это никак не связано с Семеркой, и мы распутываем абсолютно другой клубок? – точно подметил Джефф.

– Пусть даже оно и так, но мы ведь не бросим расследовать его, да?

– Конечно, но мне кажется, что из-за этого некоторые найденные нами улики могут не относиться к делу семьдесят девятого. Например, красный родстер, который связан только с Семеркой, и то – очень сомнительно. Нам нужен человек, который подтвердит то, что преступление шестилетней давности связано с группировкой, понимаешь? Иначе мы можем попасть в игру, где будем противостоять себе же.

– Мне кажется, что мы близки к поимке такого человека. Помнишь, Лоун сказал про того кудрявого наблюдающего, который, по его словам, “как будто бы хотел помочь, но не мог”. Кому он мог хотеть помочь?

– Ты задаешь вопросы, ответы на которые очевидны – конечно он хотел помочь жертве. – развел руками Джефферсон.

– А что если нет? – предположил Сол. -Вдруг он хотел помочь преступнику, может, они работали сообща?

– Но Лоун сказал, что рыжий не был похож на причастного к делу.

– “Не был похож”. Правило настоящего детектива номер четыре: не существует подозреваемых, не причастных к делу. Мы не можем исключать эту версию.