поддержку своих кумиров. В руках они держали многочисленные плакаты, клеймящие позором «клику Лонского». Казалось, что от громовых раскатов рухнет древний собор Василия Блаженного.
– Вчера Лапотник и Рокецкий протащили национальный проект
«Дубль-А» через Федеральное Собрание, – глухо сказал Дик, выключая запись.
– А эти?…Зарукин и Лонской?
– Эти двое – лобби нефтегазового и металлургического капитала северного медведя. Они…Как это…«Прощёлкали» энергетическую революцию. Темпы роста при Зарукине в России упали, жизненный уровень плебса – тоже. «Но пипл хочет хавать», – так говорит Лонской. И если мы в России не посеем смуту, то это – не вариант для Америки.
– Да-а, как говорил шотландец Лермонт, надо немытую Рашу…это… – пощёлкал пальцами Маккой. – Мочить!
4
Если Маккой и Дик парили над Атлантикой, то Вован Палач в то же самое время, только за пять тысяч миль от недругов России, проводил экстренный ночной «разбор полётов». Он был вне себя от ярости! Он рвал и метал, потому что его «уркаганы» упустили из-под носа «фраера ушастого» с девкой, которые, несомненно, были связаны с Георгием Листратовым и Миленой Кузовлёвой. Вместе с ними оборвалась последняя реальная ниточка, выводившая Вована на сбежавшего должника.
Мало того, подручные Пакостина угробили дорогущий болид. К тому же, во время экстренного приземления погиб один из классных вовановских «отморозков».
– Сявки тупорылые! Снайпера слепошарые! – орал вожак воровской стаи, распекая «корешей». – И за что только я вам крутые бабки отстёгиваю? Ну, вот тебе, Щербатый, с какого понта отстёгиваю? – подскочил он к бандиту с очевидно выраженными дефектами зубного аппарата. – Чё, молчишь, несостоявшаяся эрекция?
Щербатому, бригадиру Вована, крыть было нечем: он в первую
голову проморгал в небе прыткого аса. Остальная «блатата» аналогичным образом виновато отмалчивалась и сопела «шнобелями».
«Щас Вован как расквасит мне сопатку вон тем новым
сифоном, – тоскливо размышлял Щербатый, – щас как разбросает носопырку по всей морде!…А потом глаз на задницу натянет, да при том плясать заставит. И на деревню дедушке не пожалуешься. И терпеть станешь заместо резиновой бабы…»
У Щербатого ассоциация с новым сифоном возникла отнюдь не случайно: не далее, как вчера, гоп-менеджер вдребезги разбил прежний сифон об голову банкира Клопова. Клопову, ведавшему отмыванием криминального «общака», оригинальное по форме внушение последовало за бестолково проведенную сделку.
Наконец главный «экс» малость поостыл и плюхнулся в кресло, в котором он смахивал на крючконосого злого колдуна.
– Чево деять будешь, Щербатый? – буркнул он, уткнувшись носом в грудь.
– По утьяне нацнём пьяцёсивать яйон, пьябьём номей боида…, – засуетился тот, памятуя о персональной ответственности.
– Чего-чего? – непонимающе уставился на него Змей.
– По утьяне нацнём…, – опять невнятно забормотал бригадир, потерявший последние передние зубы во время сумасшедших маневров за рокотовским «Витязем».
ebooksa