Она не ответила, занявшись перезарядкой пистолета. Наконец новая обойма была вставлена, и она взглянула на Калачова. Взгляд был предельно серьёзен, даже суров, если исходить из безобидного образа девушки.
– Вы ничего мне не хотите рассказать? – произнесла она, чётко выделяя каждое слово вопроса.
– О чём? – не понял генерал.
– Например, о том, как вы убили моего отца.
Только сейчас до командора дошло, кто сидит напротив него. Вот почему её внешность казалась ему до боли знакомой. Это проглядывали черты Костина. А он расценивал такое восприятие внешности девушки как результат обаяния. Обаяния хорошего человека.
Алиса продолжила:
– Вы его убили и при этом не подумали, что у него есть жена, дети. Вы хорошо спите? Конечно, хорошо. А иначе вы бы поинтересовались, каково им – как они живут? А мы не жили! Мы выживали. У нас отобрали всё. Всё, кроме гордости и чести. Мать горбатилась на трёх работах, но зарабатывала гроши, на которые и хлеба вдоволь не купишь. Как одинокой женщине с двумя детьми прожить на эти копейки? И кто в этом виноват? Молчите. Ужасный человек. Как только вас земля носит? Отмазали вас от тюряги – вы и рады. За что вы убили отца? – она машинально взглянула на пистолет и положила его перед собой на стол. – Я хочу послушать вашу ложь.
– Зачем тебе слушать «мою ложь»? – вполне миролюбиво ответил Калачов. – Я вполне мог бы тебе рассказать правду. Но есть правда, которую иногда лучше не знать. Это не просто слова, это жизненный опыт. Поэтому я лучше промолчу.
– Совершил преступление – надо за него отвечать. Хотя бы раскаянием. Его я хочу увидеть. И нечего тут вилять и извиваться, как змея, придавленная лопатой.
– Раскаяние всегда во мне. Но не такое, как ты себе представляешь. А рассказывать что-то тебе я не вижу никакого смысла.
– Это почему?
– Потому что Гаков тебе уже рассказал свою версию. У тебя сложился пазл, который я не сумею перестелить правильно.
– Гаков? Мне он ничего не рассказывал.
– Так уж и ничего. Ведь не зря же он пристроил тебя ко мне. У Глеба всегда все комбинации просчитаны на десять ходов вперёд.
– А! – догадалась девушка. – Вы пытаетесь перевести стрелки и уйти от ответа. Не выйдет!
– Ты меня убьёшь? – кивнул Калачов на пистолет девушки.
Она перевела взгляд на оружие и насмешливо улыбнулась:
– Что страшно?
– Нет, мне совсем не страшно. Можешь не откладывать.
– Это всё игра на публику. Ладно, уровняем шансы, – она толкнула пистолет, и тот докатился до руки командора. – Этот пистолет я для вас приготовила. У меня свой, – она похлопала по бедру. – Теперь расскажите? Без дула пистолета.