— Ну, мне лучше знать, — немного осадил я его. — Зачем и куда смотреть.
Вовка пожал плечами, и тут сверху его позвали, кому-то он резко понадобился.
— Я пойду, — досадливо махнул он рукой наверх. — Вот ключ, потом дверь закроешь и мне отдашь.
Он резко развернулся и пошёл руководить ремонтом, он мог, ведь когда-то, я знал это, он работал маляром-штукатуром, а Серёга нет.
Я осторожно вышел на середину здоровенного, сухого и уютного подвала и с большим интересом осмотрелся, ведь раньше меня сюда не пускали. У дальней стены сиротливо и очень обиженно стоял разбитый взрывом гранаты гномский копировальный аппарат, по стеллажам и полкам с дисками как будто Мамай прошёл, знать бы ещё, кто это. Взрывчаткой уже не пахло, проветрили, но вот совершенно не нужной здесь и даже вредной пыли было в избытке. Сбитые со своих мест пластинки валялись просто грудами на полу, многие выпали из бумажных конвертов и разбились, в общем разгром был полный, качественный такой. И я даже не представлял себе, чем мог бы помочь им Арчи, до того было много работы. Наверное, постарались бы спасти только пластинки Древних, эту их главную, невосполнимую ценность.
Но я сегодня шёл на помощь всем, до кого мог дотянуться, такое у меня было настроение, поэтому без тени сомнений вышел на середину подвала и снял с себя мамин оберег. В магическом свете картина получилась ещё более грустной, потому что взрывная волна не пощадила казавшиеся поначалу целыми диски в конвертах, размолотив их на мелкие куски. Ну, хоть сортировать не придётся, и то хлеб.
Я начал с того, что закрыл дверь на ключ, чужие глаза мне сейчас точно были не нужны. А с Вовкой я поговорю, парень вроде умный, должен понять. Потом вручную, не обращая внимания на хрустевшие под ногами осколки, поднял и поставил на место рухнувшие стеллажи, с чего-то же нужно было начинать. Убрал отдельно разбитые стулья и прочую рухлядь, не до неё сейчас, и уселся на освободившуюся от мусора лавку, откинувшись на стену и вытянув перед собой ноги, приготовился магичить, в общем.
От разбитых пластинок веяло непередаваемым унынием, копировальный аппарат от них не отставал, но всё это было на уровне ощущений и эмоций, разумом тут и не пахло. Оставив аппарат на потом, я занялся чёрными осколками, и очень помогло то, что все они не только скучали, другого слова не подберу, по своей целостности, но и помнили её.
Призвав на помощь ками ветра, который давно крутился над городом, я пообещал ему полезное веселье, и мы вместе принялись за работу. Мне пришлось напитать магией подвал до такой степени, что всё вокруг искрилось и сверкало, шло цветными полосами и кругами, а стук молотков над головой недоумённо замер.
Потом я встал, потому что ветер не мог поднимать с пола осколки, и принялся найденной тут же фанеркой сгребать их и подкидывать вверх. Куски пластинок в умном вихре намертво сцеплялись между собой, летели и ныряли в свои конверты, прыгали на свои места на стеллажах, работа спорилась, и основняк мы сделали быстро, потратив больше всего времени на мельчайшие обломки, потому что эти бестолковые кусочки не помнили практически ничего. Но сила есть — ума не надо, как говорится, и я обошёл проблему этой мелкой бестолочи, просто наподдав по ним магией такой мощи, что волосы у самого встали дыбом. Наподдал и напугал, смешно затопав ногами, но сработало же! Чёрная пыль в жутком испуге рванулась от меня во все стороны, с писком кинувшись прятаться по конвертам, враз вспомнив, частью чего она была.
В дверь уже стучали и гремели ключами, но замок в испуге прикинулся сломанным и открываться не рисковал, а я удвоил темп. Вытащив из кармана плотницкий карандаш, я вынимал из конвертов одну за одной пластинки Древних, и писал на каждой из них слово «Антивандальная», в суматохе не сумев придумать ничего более умного. Ну, как я уже и говорил, быстрота, натиск и сообразительность — это не моё. Писал рунами и тут же запитывал их силой под завязку, надписи вспыхивали изумрудным светом и гасли, сработав, а в двери заколотились с новой силой.
— По голове себе постучи! — не выдержав, зарычал я, и в первый раз в моей жизни это подейстовало. Магия всё же странная вещь, тем более в такой концентрации, как сегодня. Вовка удивлённо взвизгнул, дав себе самому по лбу, а я принялся сворачиваться. Копировальный аппарат обиженно засопел в углу, но ничего не поделаешь, сами виноваты. Мне бы чуть больше времени и покоя, я бы сумел с ним разобраться, просто во мне сидело подспудное восторженное нежелание лезть в по-настоящему чудесные вещи, за которые я почитал все механизмы гномов. Да и пожизненную гарантию, которую давали подгорные жители почти на все свои изделия, никто не отменял. Интересно, взрыв гранаты — гарантийный случай или нет?
— Да иду, иду! — я встал по центру подвала и внимательно огляделся, не пропустил ли чего, сначала по часовой стрелке, а потом и против. Но все пластинки сидели в своих конвертах и радовались жизни, затирая мелкие царапины и сколы, потихоньку восстанавливая от избытка магии своё состояние почти до нового, а кое-кто даже и улучшал по мере возможности. Бардак остался, конечно, но это уже не ко мне.
Щёлкнул замок, в подвал ворвался Вовка, но что мне очень понравилось, он переживал в основном из-за меня, а не из-за своего имущества.
— Поосторожнее с амулетами! — рявкнул он, внимательно осматривая подвал и дав мне тем самым идею, на что отъехать. — Ты чего творишь тут? У нас штукатурка обратно сама на стены лезет! Мусор весь, что выкинули, снова в доме! Стёкла посклеивались, круто вышло, давай ещё!
Я решительно расстегнул ремень на штанах и под его недоумённым взглядом полез в кармашек на кальсонах, чтобы достать магическую накладку на револьвер. Она, мол, виновата.
— Ого! — на удивление, враз оценил он волшебную вещь. Хотя чего тут странного, человек близок к искусству всё же. — Рог единорога, вот в чём дело, а я-то думаю! А как работает? Слушай, дай погонять!
— А всё уже, не работает, — мне пришлось включить заднюю, лишаться такой ценной вещи, пусть и на время, ради поддержания легенды всё же не хотелось. — Заряд кончился. На пластинки твои хватило, и слава богу.
Вовка бросился проверять свою драгоценную коллекцию, он осторожно вытаскивал из конвертов самые ценные и дорогие ему диски, радостно и весело осматривал их в отражённом из окна свете, бережно пихал обратно и смотрел на меня всё более и более странным взглядом.
— Народу ни слова, — заговорщицким шёпотом предупредил я его, показывая глазами на волшебную накладку и пряча её в потайной карман. — Сам придумай чего-нибудь, лады? Амулет, скажи, мощный работы Арчи в дело пустили.