Здесь Катя немножко приврала про способности. Ведь угадать жив или мертв – это пятьдесят процентов вероятности. Так каждый второй сможет.
– А куда мы идем? – перевел разговор Антон.
– Туда, где нас увидит как можно меньше народу. В заброшенную часть парка.
А пока вокруг было довольно оживленно. Прохожие сновали туда-сюда, бросая на них взгляды, полные восхищения и любопытства. Катя мрачнела, проникаясь неприятным чувством, что восхищаются вовсе не ею. Девушка была хороша внешне и считала само собой разумеющимся, особенно если надевала что-то обтягивающее и красилась, что ворох мужских глаз всегда выделял ее из толпы или компании одногруппниц. Но сейчас ее самолюбие истекало кровью, ибо еще никогда так остро не чувствовало конкуренцию, да еще с кем – с парнем! Катя пыталась убедить себя, что тому виной синяки и ссадины, но в глубине души понимала – будь она хоть трижды в отличной форме, да при параде, все равно всухую проиграет спутнику. Он был слишком красив и примагничивал к себе все внимание людей на улице. А ей доставались жалкие объедки: мимолетная жалость из-за ушибов и острая зависть из-за шагающего рядом парня. Это было непривычно и очень обидно. Она мрачно раздумывала, что еще пара таких прогулок, и она возненавидит Антона.
Как только пересекли дорогу, где девушка неудачно «словила» Максима с дружками, взяли правее – в кушири. Чуть-чуть вперед и вышли к поваленным деревьям. Катя наметила глазами место, куда пристроиться, и вдруг спохватилась:
– А ты зачем пришел-то?
Антон усмехнулся:
– Хочу позвать в нашу группу. По саморазвитию. Ну или магическую. В зависимости от того, что ты подразумеваешь под этими словами.
– Куда?! – Катя присела на старый пень и вытянула ноги. Скептически подняла брови и сложила губы трубочкой: – Нет, ну конечно понятно, что сейчас появилась масса эзотерической литературы и стало модным собираться компаниями и что-то обсуждать… и даже иногда практиковать. Но я уже пыталась пару раз связаться – не вышло ничего путного. Но тогда еще в колледже училась и времени было побольше, а сейчас институт выпивает все силы.
Вообще-то, Катю с детства тяготил вопрос смысла жизни. Ей казалось странным, что окружающие ведут себя, будто у них впереди целая вечность, то есть попросту предпочитают не замечать маячащую на горизонте старуху с косой.
А еще… Эти случаи, как с Терентьевой, отрезвляют, выбивают из привычной колеи. Вот ты молод, красив, учишься, работаешь, встречаешься, влюбляешься и думаешь (нет, скорее, даже уверен), что впереди еще вся жизнь А тут – хоп! И нет больше этой жизни. И тебя нет.
Но куда только Катя нос ни совала – так и не нашла ответ. И теперь, как и все вокруг, упорно делала вид, что конец придет когда-то потом и не к ней. А еще ей не давала покоя тема чудес. Однако здесь также оказалось глухо. Перелопатила тонны литературы, выуживая редкие книги из хранилища публичной библиотеки. Газеты, фильмы – все шло в ход. Поговаривали, что некоторые люди обладают сверхспособностями: экстрасенсорика, левитация, телекинез и подобное, но Катя ни разу не видела их проявление в воочию. Только пустой треп сотрясал воздух. Реальны ли они, или людей просто разводят как лохов на ферме, а «чудеса» надуманны или логически объяснимы?
Она вкратце поведала Антону, где и как искала.
С религией поняла сразу – дело дохлое. Бог-папа, сидящий на облаке и наблюдающий сверху, доверия не вызывал. Как-то уж очень избирательно он порой награждал и наказывал. Церковники конечно из кожи вон лезли, объясняя творящуюся вокруг несправедливость какой-то его особой волей и замыслом… Порой диву давалась – это ж надо так уметь изворачиваться, скользить словами, чтобы выводы плавно причалили к нужному тебе берегу. Да и с логикой наблюдались значительные провалы, ты обращаешься к конкретным фактам, а они словно в глухой крепости сидят и закидывают оттуда стрелами святых писаний.
– А главное, – закончила девушка, – дела священников часто расходятся со словами. Живут они сытно, имеют рубахи и что-то не спешат ими делиться.
Антон стоял рядом, прислонившись спиной к стволу березы и бесцельно елозил по земле носком кроссовка. Слушал не перебивая.
– Про секты вообще молчу, – сморщилась и почесала укушенную комаром ногу. – Там либо шизанутый лидер, считающий себя воплощением Бога на земле, либо расчетливые организации, преследующие одну цель – обобрать до нитки. – И она с подозрением уставилась на спутника: – А в вашей группе есть членские взносы? – застыла и в предвкушении сузила глаза.
Антон отрицательно покачал головой.
– Так вот, – немного обмякла, – сунулась было к Кастанедчикам. Те еще ребята. Поют о Свободе, а сами с травки не могут соскочить.