Софочка

Глеб медленно вошёл в помещение бассейна.

Действительно, освещённый только аварийными ночными лампами, бассейн смотрелся совсем по-другому.

Золотистые и красные лампочки располагались вдоль стен, у самого пола, а на дне бассейна специальные прожектора вообще никогда не выключали.

Изумрудные, тёмно-синие, голубые отсветы от поверхности метались по стенам, словно цветомузыка.

А вода в центральном водоёме шла волнами от сильных движений хорошо тренированной женщины, плывущей кролем в его сторону.

Орлов стоял и мог только любоваться ею.

Франсин доплыла до стенки, развернулась под водой и поплыла было прочь уже на спине, но увидела мужа и тут же ринулась обратно.

– Глеб? – Она вылезла, неверяще глядя на него.

А он смотрел на неё, словно видел впервые.

– Люси… – шепнул он, обнимая её, не просто как жену, как половинку, как часть самого себя. – Люси Гонзалес…

И хоть она была высокой, очень высокой, ему пришлось склониться, когда он ласково огладил её острые скулы и волевой подбородок, до того как их губы нежно коснулись друг друга.

* * * * *

Софочка, обиженная грубостью Глеба, прошла к себе в спальню, даже легла в постель, но заснуть не могла.

– Лицемер чёртов! – шептала она. – Хозяйку у меня на глазах щупать – пожалуйста! А тут – безобидный флирт! Скотина… Интересно, а он всё-таки пошёл в бассейн?

Некоторое время она лежала, борясь с желанием пойти проверить.

Но любопытство сгубило не только кошку, но и Еву, и её отдалённый потомок, Софочка, очевидно унаследовала эту черту.

«Опять шпионю за Глебом,» с грустью думала она, крадясь по тёмному коридору в сторону бассейна.

Да, они оба были там. Плавали, резвились, как два дельфина. Смеялись беззаботно… Обняв друг друга, скрывались под водой, выныривали, словно взрывом выброшенные.

Софочка смотрела, и сама боялась признаться себе, какое бешеное чувство зависти терзало её.

«А я – никогда… Никогда…» билось в её голове. «И вряд ли когда-нибудь…»