Смелей, амиго! Нас ждет свобода.
Меня, родная, не забывай!
– Вставай, амиго!
С каждой строкой песня крепла, набирала силу. В глазах зажигались огни, сердца стучали чаще. Славные победы предков, в кровавых боях отвоевавших эту землю, не раз защищавших ее от бандитов и захватчиков – их наследие по праву, а память о них священна. Те, кто слишком ясно помнил битвы и сражения недавней войны, ужас военных дней, молчали, напряженно сжимая кулаки.
Над Сьерра-Альте гуляет ветер,
Горит Аскона, грохочет бой.
Полита кровью, покрыта пеплом,
Земля родная для нас с тобой.
Соколы и жандармы у входа нервно оглядывались – какая-то неясная угроза витала в воздухе. Люди смотрели друг на друга, и мрачная решимость все ярче проступала на их лицах:
– Прощай, родная, прощай, прощай!
Единство, душевный порыв, объединивший разрозненных жизненной рутиной, междоусобицами и склоками горожан – песня внезапно заставила раскрыть то, что таилось внутри, раздула искры пламенной души асконцев, тлевшие под гнетом страха и безысходности.
– Смелей, амиго! Нас ждет свобода!
Этот народ больше не казался послушным, безропотным стадом. Асконская гордость расцветала в их сердцах. И когда прозвучали последние аккорды, все неистово аплодировали не только музыкантам. Это были аплодисменты самим себе, жесткий страшный ритм – так ударяет в щиты мечами войско перед битвой.
Паузу разорвал взрыв фейерверка. Люди, будто очнувшись, недоуменно смотрели в пылающее небо, но с соседней улицы донеслись взрывы хохота, веселая музыка, новые вспышки разноцветных огней рассыпались над головами и карнавальная ночь снова вернулась в "Черную голубку".
Донья Кармен оставила своих кавалеров и пересела за столик с семьей, где собрались все Родригесы – внук Алехандро, ее сын Эрнандо и невестка Вирхиния в ярких накидках, похожих на те, что носят тролли, и в масках. Вирхиния вручную шила наряды и теперь заслуженно ловила восхищенные взгляды – яркие перья, блестящие чешуйки-пайетки и вышивка сразу бросались в глаза.
Пока вокруг шумел карнавал, Родригесы молчали. Тяжесть утраты и неотвратимость будущего не давали предаться беспечному веселью. Эрнандо и Вирхиния держались за руки, впервые за долгое время. Пропасть, которую проложила между ними гибель Мигеля исчезала, они были готовы подставить друг другу плечо и разделить свою боль. Алехандро, закрывшись наглухо, старался не показывать тревоги. Оглядев свое семейство, донья Кармен решительно стукнула ладонью по столу:
– Прекратить киснуть! Начинать дело с таким настроем – заранее провалить его. Ну-ка, Алехандрито, налей нам по стаканчику.
– Есть прекратить киснуть! – откликнулся Алехандро, охотно выполняя приказание бабушки. – Как говорил майор Суарес, жить без куража можно, но скучно. За удачу не пьют, выпьем за Родригесов.
– За Родригесов! – ответил отец, поднимая стакан с вином и в его глазах сверкнула гордость.
– За Родригесов! – расправила плечи мама.
ebooksa