– Кто ведет дело? – не отрывая взгляд от компьютера, спросил чуть успокоившийся майор.
– Каспер, Завьялов.
– Костя… – кивнул сам себе майор, – Даже его выдернули. Небось специально, чтобы тебя контролировать. Он ведь так и не простил тебя за Еву… Как она, кстати?
– Она чудо, – мягко ответил Альберт, понимая, что Просков абсолютно прав. Ева была главной причиной того, что генерал, который к его большому сожалению знал об их взаимоотношениях, выдернул ее отца из Наногорода.
– Слышал, она вышла замуж…
– Кто из нас не делает ошибок, – агент склонил голову, – хотя… Может, я слишком предубежден. Может быть, в этом что-то есть.
– Куча геморроя и теща, – пробурчал Просков, у которого мысль о женитьбе вызывала дикий зуд во всем теле. За свою жизнь он женился лишь однажды. На своей работе. И до сих пор не мог с ней развестись.
– Для нее свекровь, – усмехнувшись, поправил Альберт.
– Хрен редьки не слаще! – отмахнулся майор.
Через несколько минут его совершенно бесшумный лазерный принтер выплюнул последнюю из восьми страниц. По две на каждого «кандидата». Просков взял листы из принтера и протянул их Альберту. Он мог перекинуть файлы на ультрафон агента, но бумага была надежней. В листы бумаги нельзя было заглянуть дистанционно из, например, штаба какой-нибудь оперативной группы. Альберт был совсем не против такой формы предоставления информации.
– Ты ведь понимаешь, – стараясь звучать поделикатнее, проговорил Макар Данилович, – если кто-то из моих подопечных и помогал этим людям…
– То они его убрали сразу после передачи Селиверстова? – прищурился Альберт.
– Угу, – выставив вперед нижнюю губу, кивнул полицейский.
– Может и так, – не стал спорить агент. Задумался на секунду стоит ли продолжать. Но в итоге счел лишним объяснять ход своих мыслей по этому поводу и промолчал.
Просков все понял правильно. Ему было любопытно. Но от добра добра ведь не ищут, верно?
Визитер поднялся со стула и взял у хозяина кабинета листы.
Тот тоже поднялся.
– Спасибо, Макар Данилович, – кивнул Альберт и шагнул к выходу.
– Удачи тебе! – проговорил ему вслед Просков, и в его голосе отчетливо прозвучало беспокойство.
3.