Калейдоскоп

Начальство в лице Жанфранко Каприано, нашего начальника Департамента, выслушав мои полузавиральные выкладки, прямо и недвусмысленно сообщило мне, какую именно деятельность лучше осуществлять как мне, так и всему нашему подразделению. Причем, чистка выгребных ям в холерных бараках, по его мнению, для нас должна была стать вершиной карьеры, ибо даже такую несложную работу он нам бы доверить поостерегся. Вдоволь поиздевавшись над нашей неудачей, начальство перешло к делу.

– Рик, я бы вас, дармоедов, с удовольствием разогнал, но есть у меня некая информация, которая идеально укладывается в ваши «раскопки». Не вы первые сталкиваетесь с этими идеальными «стирателями» и обламываете на них зубы, видимо, пришла пора объединять усилия разных подразделений. Пока отдыхайте, а завтра в девять утра – совещание со смежниками.

И на следующий день нам представили главу междепартаментной комиссии, инспектора Центрального директората противодействия преступности Понзио Рокколини. Тот внимательно прочитал добытые показания, выслушал все наши соображения и аргументы, вздохнул, и признался:

– История повторяется.

Мы навострили уши.

– Не вы первые на это наткнулись. Уже известны несколько случаев появления таких неуловимых убийц и… – он сделал паузу, внимательно оглядев нас, – учтите, информация только для служебного пользования!

Мы все яростно закивали, мол, будем немы как рыбы, только просвети, зря мы землю носом рыли или есть шанс ущучить этих киллеров.

– Это восьмой случай, – признался Понзио. – В пяти случаях мы догадывались, но ничего так и не смогли доказать, а подозреваемые исчезли, буквально растворились в воздухе, в шестом предполагаемый убийца был задержан и посажен в одиночку, но дистанционные допросы ничего не дали, а через неделю он скончался без видимых причин. В седьмом… предполагаемый киллер замахнулся на слишком значимую персону и его задержали спецслужбы. Что с ним – нам не сообщить не потрудились. Мы образовали междепартаментную комиссию, надеясь докопаться до истины путем использования коллективного разума, но подвижек пока не наблюдается. Механизм причинения смерти по-прежнему неизвестен. Как доказать причастность ваших фигурантов к смертям – непонятно. Копии ваших материалов мне пригодятся, только вот будет ли польза… Может, у вас идеи есть?

Идей не было. Если только… После абсолютно бесплодного совещания я аккуратно отвел Рокколини в сторону и пригласил выпить кофе, а в траттории и показал ему свою белую папку. Правда, предупредил, что будет ржать – не посмотрю, что он старше чином и набью ему морду. Ржать он не стал. Наоборот. Прочитал и глубоко задумался. Потом медленно сказал:

– Нестандартно. Рик, возможно, это и впрямь работа энергопожирателей. Я допускаю, что ты ближе всех подобрался к природе этих, как ты их называешь? Э-киллеров. Во всяком случае, твоя версия пока самая логичная из всех, которые я и читал, и выдвигал, и опровергал. Но, знаешь, что в этом деле самое непонятное? Как они научились это делать? Как прокачали свои способности? Кто их научил? Где эта школа с учителем э-киллеров? И сколько их сейчас готовиться к очередному убийству? Я бы правую руку отдал за возможность уничтожить этого долбаного гуру, да только ни одного намека на место его пребывания у меня нет.

Понять-то я его мог. Если бы передо мной встал выбор: доказать вину этих двоих наших фигурантов или изничтожить саму возможность их подготовки, что ж, пожалуй, я выбрал бы второй вариант.

– А спровоцировать одного из подозреваемых на убийство и взять теплым на месте преступления? Глядишь, он гуру и сдаст.

Судя по брошенному на меня сочувственно-ехидному взгляду Рокколини, инспектор сообразил, что от невозможности предпринять нечто толковое у меня явно крыша едет. Понзио что-то варил в голове еще минут пять, а потом предложил:

– Дела о потенциальных убийствах вами все равно не открыты, они числятся как естественные смерти, тебя по ним даже не дернут к начальству на ковер. Давай поступим так: мы этих фигурантов сами возьмем под негласное наблюдение. Папочку твою я передам нашим яйцеголовым из научного отдела, глядишь, надумают чего, и, если будет возможность что-то доказать, узнаешь первым и все лавры по взятию убивцев – твои. Но если у меня заберут дело под госконтроль, я тебе не методику доказательства, а подписку о неразглашении доставлю, догадываешься?

Я догадывался.

– В работе у тебя только убийство этого Пелагатти, сосредоточься на нем. Здесь, судя по всему, эти русские ни при чем, они бы ему обеспечили «естественный» вариант. Нет, поработал какой-то внешний ненавистник. Копай его спокойно, а я со своей стороны, обеспечу тебе ускоренный вариант получения информации по контактам банкира, даже от русских через наши связи в Интерполе. Соответственно, найдешь что-то новое по этим… э-киллерам, сообщи. Договорились?

Еще бы мы не договорились, если это первый человек, не считая Лоренцо Феррари, который собственно и просветил меня когда-то насчет энергопожирателей, с которым я вообще мог обсуждать подобную тему, не боясь нарваться на насмешки. Весь отдел я призвал временно отвлечься от «естественных» убийц, которых и без того «пасут» смежники, и сосредоточиться на поиске пока неизвестного внешнего врага Леопольдо Пелагатти. Парни поворчали, мол, мы такую работу в рекордные сроки провернули, а результаты приходится преподносить на блюдечке представителям какой-то там комиссии, но, успокоенные обещанием Рокколини дать нам возможность «закрыть» Лепре и Тоцци, при условии появления такой возможности, переключились на более насущные проблемы. Я потребовал всю найденную информацию «сложить» вместе и организовал «мозговой штурм». При попытке абстрагироваться от «русского следа» и заняться, наконец, стандартной схемой расследования отличился Филиппо Альфьери. Он первым задал очень правильный вопрос:

– А что мы, собственно, знаем о передвижениях банкира в день убийства?

– Кто у нас допрашивал секретаршу? Никколо?

Никколо Барбиери чуть не подпрыгнул, но тут же откопал нужную бумагу и затараторил: