Виктор,

– Настолько давно, чтобы успеть отстроить там центр управления «дворецкими»?

– Да, именно так.

– Слушай-ка, Виктор, а ты сам не можешь прямо сейчас управляться из этого же самого центра?

– Нет. Алекс сперва не смог понять, что за модификация инфолинка была установлена, поэтому просто отключил его, а затем перепрошил в соответствии со стандартом. Некоторое время управление со стороны создателей было возможно, чем, я полагаю, они пользовались пару раз, пока работал ведомственный инфолинк; но теперь он сгорел.

– Да, где-то так я и предполагал, – подтвердил до этого молчавший Семёнов. – Что же мы предпримем?

– В любом случае я завтра съезжу к знакомому и подкину ему пищу для размышлений, – Барков постучал пальцем по модулю памяти. – А затем, видимо, придётся наведаться в этот узел связи…

– И что вы собираетесь с ним делать?

– Уничтожить, конечно же. Как думаешь, много взрывчатки потребуется?

– Думаю, маленького заряда хватит. Главный вопрос – что, собственно, взрывать?

– А мы возьмём чуть больше, чем маленький заряд, и взорвём всё. Взрывчатку я достану.

– Не сомневался в этом. А как Виктор туда проникнет? Есть идеи?

– Идеи есть… Виктор, в тех данных, что ты добыл по этому небоскрёбу, есть что-нибудь о часах приёма?

Виктор повернулся к Баркову:

– Нет, небоскрёб закрыт для посещения.

– Хм, а как же инспекции?

– Так как небоскрёб значится во владении государства, инспекции там проводятся только внутренние.

– В таком случае есть ли информация по работающим там людям?

– Немного. Имеются общие внутренние правила работников, правила для конкретных специальностей, несколько личных дел неблагонадёжных сотрудников и расписание смен.

– А говоришь, немного. Поподробнее о делах неблагонадёжных сотрудников.

– Конечно. Ирина Петрова, 45 лет, уборщица. В список неблагонадёжных попала после того, как несколько дней не выходила на смену. Живёт…