Халцедоновый вереск

22
18
20
22
24
26
28
30

– У тебя при себе было кольцо? – заторможенно спросила я, рассматривая его на пальце. Тонкий ободок из серебра и два цветка, выложенных из гелиодора и фиолетового александрита. Горечавка и вереск. Наши тотемные цветы.

– Ты из всего сказанного услышала только то, что кольцо было при мне? – вернул Дар когда-то брошенную мной фразу.

– Когда ты сделал кольцо? – задала очередной вопрос я, все еще смотря на желтые и фиолетовые камни. Очень умело зачарованные камни. Кольцо было сильным артефактом, и я чувствовала руку Дара.

Дар широко улыбнулся.

– Кажется, я начал его делать, когда мне было тринадцать. Мама тогда сказала, что в соседней стране растет принцесса, и мне стоит сделать для нее подарок. Я взял серебряный ободок, выложил вереск, а потом закинул заготовку куда подальше. Только после ночи Судьбы нашел ее и добавил горечавку.

– Мы не говорили в Йоль о тотемных цветах.

– Не говорили. Но мне захотелось сделать его, – пожал плечами Дар.

– А… – не знаю, что я хотела спросить еще, но Дар перебил.

– Говорливая моя, – выдохнул он мне на ухо, – ты лежишь вся такая растрепанная, соблазнительная в просвечивающей сорочке. И думаешь, я могу говорить о делах в такой момент?

– Думаю, что можешь, – ответила я с улыбкой и обвила его талию ногами. – Но просто сейчас не хочешь.

– Умненькая моя. – Он потерся носом о мою шею.

Щекотно. Я хихикнула.

– Что за странные обращения? – запустив пальцы в его волосы, спросила я. – Не замечала раньше твоей любви к эпитетам.

– Мне нравится называть тебя своей. – Он проложил дорожку из поцелуев на шее.

– Мне нравится, что ты называешь меня своей, – ответила я. А еще мне нравилось ощущать тяжесть его тела.

Дар поднял голову и серьезно кивнул.

– На том и сойдемся, – произнес он и накрыл мои губы поцелуем.

Эпилог

Меня вели по коридору с завязанными глазами. Дар мог перенести нас и теневой тропой, но он до последнего хотел сохранить интригу.

– Я знаю, что ты делаешь, – произнесла я, крепко стискивая его руку. Пусть я и верила ему беспрекословно, идти с завязанными глазами было тяжело.