Моя совесть, кажется, чиста.
Я стою на одном месте.
Я не знаю, каким мне быть.
У меня есть мечты.
Я не боюсь смерти.
Я хочу чего-то нового.
Я жду чего-то.
Я заколебался.»
Бабушка сидела, задумавшись, а Яша улыбнулся – он вспомнил, что через пару дней после проведения этого теста в сентябре, он попал в Улиткин Дол.
Бабушка очнулась:
– Я просто хочу, чтобы ты помнил, дорогой мой, что я твёрдо намерена переехать из города весной, – Яша почувствовал, что её голос дрожит, вскинул глаза и не ошибся – глаза бабушки увлажнились, и в них стояла тревога.
В этот миг ему почему-то страшно захотелось рассказать о Доле, но он сдержался. Он опустился на пол к бабушкиным коленям, взял её за обе руки, поцеловал их, не только потому, что ей бы это понравилось, и сказал:
– Бабуль, я хочу с тобой… туда.
Бабушка сморгнула тревогу:
– Куда? На дачу? Разумеется, но… летом, дорогой мой, – бабушка смотрела Яше прямо в глаза и как-то странно, будто ждала чего-то.
– Стоп, – Яша пока не понял, – а весной я что, буду один тут?
Он не знал, может, радоваться? Но такой свободы ему никогда не давали… Бабушка прервала догадки, как-то странно сдавила Яше голову с двух сторон своими прекрасными руками и, очень волнуясь, произнесла:
– Нет… За тобой будет присматривать один человек…
– Какой человек?
– М-м… хороший.