Выйти замуж за бандита. Выжить любой ценой

Мне снится лес, заросший соснами и редкими берёзами. Сквозь густую крону великанов пробиваются искрящиеся лучи солнца, ровные, прямые, словно скользящие вдоль прочерченных линий. Я иду босиком, ощущая стопами прошлогоднюю хвою и прохладную влажность мха. Этого так не хватает в песочном аду, куда забросила меня судьба.

Щебет птиц, шелест ветра, треск поломанной ветки в кустах. Мне не страшно. Что может со мной случится в родном месте? Иду на шум, пересекаю небольшую поляну, укрытую белым покрывалом цветущей земляники, и замираю, когда из чащи светят красным пламенем глаза. Не вижу зверя, но по рыку определённо это волк. Он приближается, проламывает кусты, скалит пасть, показывая клыки. Мощный, крупный, мускулистый, размером больше меня.

Закрываю глаза, перестаю дышать и отдаюсь на волю зверя. Не боюсь. Наоборот, жажду встречи. Он не обидит, чувствую сердцем. Протягиваю руку, раскрывая ладонь, и тёплый нос касается её. Волк нюхает, утыкается мордой, требует ласки, тычась лбом. Прямо как Хавчик, выпрашивающий козье молоко.

Зверь слегка толкает башкой, заваливая в белое облако лепестков, придавливает грудь лапой и ложится рядом, положив морду на живот. Кажется, он урчит, как большой кошак, и сквозь громкую трель отчётливо слышу голос Мира:

— Потерпи ещё чуть-чуть, малыш. Я рядом, только дождись.

— Дождусь, — обещаю ему, зарываясь руками в густую, жёсткую шерсть и млея от тепла, исходящего от него. — Просто поторопись, Мир. Мне очень плохо без тебя.

Глава 29

Дамир

— Так и знал, что не стоит отдавать тебе внучку, — скрипит Егор, поднимая руки и тряся угрожающе кулаками. Он примчался на пару дней, не дождавшись звонка от Ники. — Не уберёг, ирод. Не уберёг.

— Деда! Деда! — несётся к нему Глеб, спасая меня от гнева старика. — Хорошо, что ты приехал!

— Подрос, мужик, — улыбается в бороду Егор, но глаза продолжают испепелять меня ненавистью. — На охоту брать можно.

— Можно, — загорается Глеб, впервые за полтора месяца излучая счастье. — Папка стрелять меня научил. Только мне жалко зверюшек убивать.

— Ничего, значит не будем убивать. Давай, парень, показывая внученьку.

Кира смотрит на Егора с опаской, прячась за Макса и с надеждой посматривая на меня. Несмотря на мой косяк, она всё ещё доверяет мне и ищет защиту в моих руках. Подхватываю и бережно прижимаю, опутав теплом.

— Это деда твой, не бойся. Он добрый и очень любит тебя, — глажу по спинке и даю рассмотреть бородатого старика, заменившего когда-то моей жене отца, подарившего ей вторую жизнь, спасшего от меня.

— Похожа на мамочку, — севшим голосом хрипит Егор, ощупывая влажным взглядом сжавшуюся крошку. — Такая же красивая, как Вероника. Пойдёшь к дедушке на ручки?

Кира отворачивается, прячет личико у меня на груди и сильнее цепляется ручками за шею. Видно, надо время, чтобы снова начать доверять незнакомым людям, а Егора она совсем не помнит. Он заезжал проездом, когда той было три месяца, и обещал в следующий раз привезти ручную белку.

— Не обижайся, дед. Кире сейчас сложно идти на контакт, — успокаиваю Егора, видя, как расстройство затрагивает глаза и по кончикам пальцев пробегает дрожь. — Она пообвыкнет и подпустит к себе.

— Ну, что ж, пойдём тогда в кабинет, поговорим, — гладит Глеба по макушке и подталкивает его в сторону кухни. — А ты, пострелёнок, иди пока девочек развлеки. Вон, Мира совсем заскучала, да и Кирочку надо отвлечь.

Возвращаю дочь Максу, головой киваю в сторону гостиной, прося занять детей и дать поговорить с Егором. Помочь с поиском жены вряд ли он сможет, а оказать моральную поддержку с ребятнёй ему по силам, тем более отвлечь Глеба от тоски по маме.