— Голову! — пропела Кристина, когда «тыква» была собрана. — Голову цепляй!
Виктор установил пугало вертикально и присоединил голову-тыкву. После чего немного попятился, чтобы окинуть взглядом деревянного здоровяка целиком. Да, это было восхитительное пугало, или, как значилось на коробке, «расчудесное». На две головы выше Виктора, вровень с молчаливым Найджелом Хоупом. Если это средний, то какого же размера большой вариант?
— Ты была права… — сказал Виктор. — Занимательная штуковина. Теперь ясно, из-за чего такая шумиха.
— Но он еще не одет! — возмутилась сестра.
— Что?
— На коробке написано, что его нужно одеть. Для этого подойдет любая одежда. Нужно только не прогадать с размером.
Далее последовало одевание. Превратившись в камердинеров для пугала, Виктор с Кристиной натянули на него полосатые брюки, рубашку, жилетку и пальто. Не сказать, что костюм ему не шел, но в нем тыквоголовый вдруг стал выглядеть довольно жутко — в его фигуре, треугольных глазах и зубчатой ухмылке таилось что-то неуловимо мерзкое…
— Он великолепен! — восхищенно восклицала Кристина. — Я так и знала!
Задрав голову и покусывая губу от восторга, сестра влюбленным взглядом оценивала своего «малыша».
Гости соглашались. Они одобряли.
— Что скажете, миссис Петровски? — спросила Кристина. — А вам как, мистер Петровски?
— Да, милочка, чудесное приобретение! — отвечала мадам фокусница.
— Изумительно-изумительно! — кивал мистер фокусник.
Пугало было собрано и одето, Кристина ничего кругом не замечала, демонстрируя его публике, и Виктор решил воспользоваться моментом и сбежать, пока она не заставила его еще что-то делать. Отступив на шаг, он нырнул в толпу.
Ругаясь на «не слишком податливое общество», Виктор пробирался через сгрудившихся у камина гостей и искал взглядом человека, которого одновременно и боялся, и мечтал увидеть. Он хотел поговорить с ней. Попытаться объяснить… самому потребовать ответов. Может, именно сейчас тот самый случай…
— Напрасно ищешь: ее здесь нет, — заметил самодовольный голос за спиной.
Виктор вздрогнул и обернулся — на него со снисходительной улыбкой глядел Сирил. Пришлось приложить усилие, чтобы не скривиться: это бы мгновенно выдало его чувства.
— Что? О чем это ты?
— Да ладно. Я-то прекрасно знаю, кого ты ищешь, — сказал кузен с видом триумфатора. — Она сейчас в моей комнате. Не желает ни встречаться, ни говорить с тобой. Ей противно даже смотреть на тебя.
— Неужели?