Она не ответила, но хмуриться не прекратила.
— Что вы скажете, Иарран Ри? — Виктор поглядел на пленника. — Вы поклянетесь? Поклянетесь мертвыми детьми, что не станете мстить кейлех, которая вас пленила, до тех пор, пока не отомстите вашему врагу-мятежнику и его прихвостням?
Иарран Ри молчал. Сжав зубы, он глядел в упор на Виктора. На его лице читалась внутренняя борьба: презрение и недоверие сошлись в схватке с надеждой. Лишь отдаленно похожие на людские, зрачки подрагивали и какое-то время то сужались, то расширялись…
— Клянусь, — прохрипел он наконец.
Виктор кивнул и подошел, взялся за одну нить и попытался ее разорвать. Не вышло. Тогда он собрал все силы и попытался вновь, но и эта попытка не увенчались успехом.
Пленник хрипло рассмеялся, глядя на безуспешные потуги своего «освободителя».
— Эти нити не разорвать и не перерезать ничем, кроме…
— Кроме чего?
—
— Сейчас нет времени переводить! — воскликнул Виктор. — Скажите по-английски!
— Я не знаю, как это называется на вашем языке, — гневно признался Иарран Ри. — Странное оружие. Два ножа на гвозде.
— Ножницы! — воскликнула Кристина. — Нам нужны мамины ножницы!
— Ты знаешь, где они лежат? — спросил Виктор сестру.
— Да, у нее в комнате. В корзинке с вязанием. Я достану…
— Только осторожнее…
— Не волнуйся — ее сейчас заботят только гости.
Кристина поставила лампу на пол и опрометью бросилась к двери. Выглянула, удостоверилась, что никого поблизости нет, и исчезла в коридоре.
— Теперь поговорим еще кое о чем, — сказал Виктор, когда шаги сестры стихли. — Что вы знаете о планах кейлех?
— Она постоянно твердила, что этот Канун станет последним, — нехотя признался гоблинский король. Он не желал говорить так сильно, что на всю комнату скрежетал зубами, — судя по звуку и искрам, заплясавшим на его губах, его зубы тоже были выкованы из металла.
— Что это значит? — Виктор напрягся: неужели он сейчас все узнает? — Для кого последним?