Старушка тем временем повесила чайник на крючок в камине и принялась засыпать молотые чайные листья в фарфоровый заварничек.
— Мисс Биггль, — сказал Виктор, — могу я поинтересоваться, почему вы так просто меня впустили? Вы ведь меня совсем не знаете!
Старушка негромко рассмеялась:
— Ну я же вижу, что не разбойник какой. Да и не навещает нас со старым папочкой никто — как было не впустить?
— А у вас разве нет родственников? Может быть, дядюшек?
Разумеется, Виктор не верил в то, что у Биггля есть брат-близнец, но на всякий случай решил уточнить.
— О, нет-нет. Бигглей в этом городе осталось всего двое. О, кипит-кипит! Чайничек кипит!
Старушка засуетилась рядом со столиком. Залила кипятком заварник, накрыла его пуховой прихваткой и приготовила две чашки.
— Чуть-чуть настоится…
Виктор тем временем изучал Биггля. Тот выглядел больным очень профессионально. Старик прикидывался мастерски и вроде бы даже получал какое-то удовольствие от собственных дерганий. Ну и отвратительный же тип!
Чай настоялся. Налив его себе и гостю, хозяйка откинула кружевную салфетку с блюда на столике, в которой опрятной горкой лежало печенье. Виктор взял чашку и осторожно отпил. Чай был просто обжигающим, поэтому гость не сразу отметил его горьковатый пряный привкус.
— А чем ты занимаешься, милый? — спросила старушка, отхлебнув немного из своей чашки, после чего взяла с блюда печенье и надкусила его — сухие губы заходили ходуном.
Виктор ожидал этого вопроса, он был удивлен лишь тем, что задан он был еще не на пороге.
— Я репортер, мисс Биггль, — признался Виктор. — Работаю в Лондоне, хотя родом отсюда. Приехал на праздники к семье.
— А почему решил навестить стариков Бигглей?
И на этот раз Виктор решил ответить честно — ну, или хотя бы сказать правду в том, что можно было проверить:
— Когда я приехал домой, то познакомился с одним пожилым джентльменом. Он представился Стюартом Бигглем и сказал, что служит ключником в доме у моей семьи. Мой ключ застрял в замке, и мистер Биггль помог мне. Я пришел к вам в надежде, что он поможет мне снова — даст новый ключ.
— Но мой отец прикован к креслу-каталке, от него уже столько лет ни словечка связного не слышно! Он не мог с тобой говорить, милый!
— Да, я уже это понял…
— Я вижу, что ты опечален, милый, — заметила старушка. — Мне жаль, что ты не нашел здесь того, кого ищешь.