Жулинский погнал своего коня вперед.
За ним двинулись всадники-знаменосцы. Копыта сотен лошадей загрохотали по мерзлой земле…
***
Воевода Мстиславский также разглядывал в трубу войска противника. Он видел, как перестроились для атаки крылатые гусары.
«Перестраиваются, – подумал воевода. – Вот и жди лобового удара».
Мстиславский опустил трубу и протер окуляр перчаткой.
Рядом с ним стоял князь Димитрий Шуйский.
На воеводах были богатые доспехи. Бояре соревновались друг перед другом роскошью убранства. Особенно старался князь Димитрий. Поверх кольчуги у него был парадный панцирь с золотой насечкой. Сверху на князе красный подбитый мехом лисицы плащ с позументом. Слуга держал в руках шлем воеводы с пышным плюмажем.
Мстиславский продолжил наблюдать в трубу за конницей противника. Шуйский не мог понять, что он там высматривает. И так все видно и все ясно.
– Они пустили гусар против центра, воевода!
– Сам сие вижу, князь, – ответил Мстиславский и убрал трубу. – Спесивые шляхтичи во всем полагаются на своих крылатых гусар.
– Иногда эта тактика срабатывает. Таранного удара панцирной конницы новички не выдерживают. А у стрельцов таких много.
– Но в первой линии испытанные солдаты. Новичков там нет. Так что сейчас гусары ничего не достигнут.
Воеводы подготовили для поляков сюрприз. За первой линией стрельцов стояли легкие пушки на телегах.
Красные кафтаны стрелецкого головы Третьякова были в первой линии. Стрельцы здесь не новички. Служилые поставили мушкеты на бердыши. Немецкая дружина фон Розена вместо бердышей использовала для упора специальные подставки.
Третьяков соскочил с коня и бросил поводья слуге. Он знал, что должен произвести один выстрел по коннице и отвести полки в стороны, давая возможность пушкарям произвести залп.
– Сотники! – закричал голова. – Стрелять по команде!
Полуполковник Иванов успокоил Третьякова.
– Все сделаем как надобно. Не тревожься, сударь, понапрасну.
– Смотри, какая сила прет! Аж земля дрожит.