–Все кончилось, брат мой. Ты победил. Уж я-то знаю. Много мы рисковали нынче, но теперь победа наша.
Василий Шуйский все еще не мог прийти в себя после разговора с толпой.
–Я видел их лица, брат. Они были готовы растерзать меня. В том могу тебе поручиться, чем хочешь. Одного слова бы хватило.
–Но ведь они ничего не сделали.
–Но могли сделать, и надобно думать, как держать этих людей в повиновении. Они так легко могут отречься от тех, кого славили вчера. Как править сим народом, брат?
–Сначала надобно стать царем, – с усмешкой ответил князь Дмитрий. – И ныне пришло наше время. Время для настоящих Рюриковичей, для князей Шуйских, сесть на трон государства Московского.
–А что принесёт сие, брат? Ты думал?
–Власть! Не к тому ли ты шел долгие годы, Василий? И сейчас надобно завершить то, что мы начали. Или ты намерен отдать шапку Мономаха иному боярину рюрикова корня?
Василий Шуйский решительно сказал:
–Нет. Я приму высшую власть…
***
Марина Мнишек вместе с верной Мартой сумела сбежать из дворца и добраться до поляков, которыми командовал её отец.
–Марина! – Мнишек обнял дочь. – Ты жива.
–Отец, что с царем? – спросила она.
–Убит.
–Убит? Но как?
–На Москве мятеж, дочь моя. Московская чернь убила Димитрия. Многие наши соотечественники пали в эту ночь. Будь прокляты эти дикари московиты.
–Но я царица! Отец! Я царица Московии!
–Дочь моя, тебе следует об это забыть.
–Что ты сказал, отец? Как я могу забыть, что я коронованная царица этого народа! И если мой муж умер, то я стану править московитами.