– Ну что сказать, – я пожимаю плечами, – вижу, ты неплохо осведомлен. – Если он со мной на ты, значит и мне можно. Объяснять ничего не буду, оправдываться – тоже. Вот и думай, что хочешь.
Я наконец встречаюсь с ним взглядом и тут же жалею: моя напускная храбрость бросается наутек. Еще немного такого накала – и я начну дрожать не только внутренне. Уже один раз я видела этот взгляд, и чем тот вечер закончился, помню отлично. Повторения не требуется – будут потом мое сердце отдирать от подошвы его туфель.
– Хорошо, сейчас быстро напишу и сдам работу.
Сажусь с краю на первый ряд. Если мы так и дальше будем препираться, про завтрашний выход в город можно забыть.
Передо мной на стол опускаются учебники. Внимательно взглянув на них, я сразу отмечаю, что раскрыты они на нужной странице с выделенными карандашом абзацами. Эта забота меня трогает и одновременно злит.
– Решили помочь по старой дружбе, профессор Крэман? – язвлю я. Легче мне не становится. В груди что-то болезненно сжимается.
– Я себе помогаю, нет у меня времени сидеть здесь с тобой до утра.
Раньше обиделась бы, а сейчас мои глаза загораются только яростью, которую я не пытаюсь даже скрыть. Я и сама мечтаю поскорее отсюда сбежать.
– И не называй меня так, когда мы наедине.
Я не отвечаю, но для себя решаю: «только так теперь и буду называть тебя, профессор Крэман».
Достаю тетрадь и начинаю списывать, даже не вникая.
Глава 5
Почему не поставил ей «неуд» за невыполненную работу? Да потому, что рука бы не поднялась. Злит, выводит из себя ее поведение. Мир разорву на части, чтобы не дать ее в обиду – до последнего вздоха буду защищать ее ото всех. Но конспект она мне напишет. Поставь я ей просто так оценку, она и на лекции перестанет ходить – и так меня игнорирует постоянно.
Не по старой дружбе я ей помогаю. Таяла мне небезразлична. Хочу каждый вечер проводить вместе с ней. Не мешает подтянуть ее по всем предметам. Правда если выдержки хватит: в голове только совместные ночи… Ночи, наполненные страстью. Я надеюсь, в ближайшее время положение дел изменится, и мы сможем быть вместе. Обучить всему, чего она не знает – а она пока не знает ничего. Как только вспомню всех желающих ее в это посвятить, во мне просыпается зверь, который хочет растерзать юнцов, интересующихся ею. Позавчера Касана чуть не прибил – я же слышал, о чем он ей говорил. Сегодняшний поцелуй в щеку – трамплин к другим отношениям, а она просто до такой степени наивная, что не понимает, как действует на мужчин.
Я сейчас ее профессор. И что мне делать? Соблазнить ее не имею морального права. Пусть это и не преступление, но обещание нужно держать, если ты мужчина. Думал отдалиться на эти три года, подождать, пока она закончит обучение – а тут вся выдержка и самоконтроль летят к ящурам под хвост.
Она тоже виновата. Обязательно выглядеть так вызывающе? Ее ноги за партой будоражат мое сознание, разбуженное одним ее ароматом. Как подросток. Какого оборотня лысого я себя так чувствую? Не могу оторвать от нее взгляд – хорошо, что она не видит, как сейчас горят мои глаза. А больше полугода целибата контролю точно не помощник. Только и вижу, как эти ноги обовьют мой торс, как она, страстная и горячая, будет умирать и воскресать в моих объятиях.
Не смог сдержать стон.
– Вы что-то сказали, профессор Крэман? – Даже не подняла на меня глаза. Вот зараза, а я не могу оторвать от нее взгляда.
– Нет, тебе показалось.