Жрица света

-Я разве не говорил? Да, это его конь. И первый раз он его кому-то доверил. Кроме Сэма и Айрона он никого к себе не подпускает.

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, совсем скоро станет темно. И как тогда они будут ловить этих птичек.

-Алан? –Кричу в ухо другу, который разговаривает с Браном. Они, что ночные?

-Не пойму, ты о чем?

-Птички, говорю, ночные? У них же куриная слепота, а совсем скоро стемнеет, задача схватить спящую птичку?

-Нет, они не ночные. Чтобы ограничить время испытания, его проводят на закате, у участников совсем мало времени справиться с этим заданием, а если не успеют, то ловцы призовут своих питомцев.

Для меня, конечно, все это было странно, скакать за птицей на коне, по лесам по лугам, времени мало, и куда эта птица полетит, кто ее знает. Посмеиваясь про себя такой несуразице, высказать вслух я ее не успела.

Красс как раз вскочил на Мрака, который не хотел признавать в нем наездника и встал на дыбы. Но хранитель крепко держался за гриву, стальной хваткой сжимая бока лошади, падать он не собирался. У других участников были такие же проблемы, они чудом оставались в седле. Но самой завораживающей картиной был Красс и Мрак, не только для меня, почти весь стадион смотрел за ними затаив дыхание. В этот момент можно было шепотом разговаривать, такая странная тишина стояла вокруг. Все ждали, что же будет дальше, сможет он его подавить своей волей, или конь сбросит его. Вороной подчинился своему седоку, и они медленно поскакали по кругу.

Все мышцы Красса были напряжены, заметна была его усталость, в какой-то момент мне уже казалось, что он сдастся, Мрак не подчинится, но о чудо, конь встал на ноги, встряхнул своей гривой и медленно поскакал по кругу за другими участниками. Всеобщий выдох облегчения пронесся над трибунами. Жалко было бы не увидеть участие самой сильной пары соревнований. Солнце все ниже и ниже уходило за горизонт.

А вот дальше происходило что-то нереальное, за гранью моего сознания. Когда куриски поднялись в небо, лошади отъехали друг от друга на приличное расстояние, из-под кожи, по обе стороны корпуса, стало что-то вылезать. Черная кожа, обтягивала тонкие косточки, которые методично разворачивались на наших глазах. Мои очи вот наверняка сейчас похожи на блюдца, от происходящего. Я боялась моргнуть, чтобы не пропустить завораживающую меня своим действом картину. Когда все это великолепие разложилось полностью, оказалось - это крылья, большие мощные крылья. И почему мне Ригис об этом не сказал в конюшнях, я могла бы и обидеться, но эффект неожиданности круче рассказа.

Взлетели. Эти три красавца рассекали воздух. Сейчас их корпус был значительно меньших размеров, но от этого они не стали менее величественны. С огромной скоростью они летели на фоне уходящего солнца. Курисок вообще не видно на такой высоте.

Просто какая-то боевая машина в воздухе, подумала я. Спокойно смотреть на это зрелище не могла, постоянно вскакивала с места, заламывала руки, и даже не замечала, как кричу в поддержку какую-то глупость. Мрак и Красс как одно целое. Одной рукой хранитель держался за гриву, а другой делал хватательные движения. Но по разочарованному гулу голосов, догадалась, что птичка ушла от захвата. Новый рывок Мрака, взмах крыльями, еще, еще. Высоко. Почти не видно всадника. Резкий поворот на сто восемьдесят градусов, свободное падение, крылья сложены за спиной. Я не дышу. Забыла. Все забыла. И как дышать и как кричать. В немом ступоре на грани своего сознания, которое разрывалось от страха, пыталась осмыслить происходящее. Красс встает на круп Мрака держась за гриву, балансируя одной рукой, фиксирует свое тело в устойчивой позиции. Грива и хвост развиваются в небе, хватательное движение правой руки, еще одно. Мимо. По руке Красса течет кровь. Круп лошади наклоняется чуть-чуть вправо, но до земли остались считанные метры. Красс делает очередное хватательное движение кистью руки, а я зажмуриваю глаза с мыслью «сейчас разобьются». Радостный гул голосов на трибуне. Мои глаза распахиваются. Мрак распрямляет крылья, уверенный, непобедимый, зависает над землей, дает нам возможность полюбоваться собой и наездником, фланирует и медленно опускается копытами на землю. В руке Красса зажата куриска, побежденная, но не сломленная, вся перепачканная в крови, которую сама и пустила охотнику.

Круг почета обязательный для всех участников, независимо от победы, которая в этот вечер досталась только Мраку и Крассу. Боевые кони уже сложили свои крылья и ждали, когда их уведут с площади. Хранитель что-то шептал коню на ухо, наверное, слова благодарности подумалось мне. Из-за быстрой регенерации рука уже зажила, крови невидно, по крайней мере. В последний раз, окинув трибуны надменным взглядом, Мрак покинул площадь, величественной походкой победителя.

Объявление победителя летней сессии игр, награждение, поздравления, все пронеслось как в тумане. Я, конечно же, была очень рада за Красса, и в другой день может, и оценила бы масштаб празднования игр. Но перед глазами стоял полет хранителя на Мраке, я закрывала глаза и видела ту картину снова и снова. Как Мрак в свободном падении летел вниз, как Красс балансировал в этот момент на корпусе, и чудом не соскользнул, успел при этом поймать куриску.

Когда закончилось награждение и праздничные мероприятия, на которых пели известные исполнители, болельщики стали покидать трибуны. Мы решили покинуть площадь в конце всех, из-за позднего времени праздновать в городе не собирались, а толкаться в проходах желания не было. Первыми спешили те, кому в городе нужны были столики для продолжения веселья. Красса ребята решили поздравить во дворце, и мы со спокойной совестью отправились домой через парк.

Глава 17

Саяна.

После шума стадиона, шли мы в относительной тишине. Голос у меня с непривычки охрип, слишком громко я пыталась поддерживать Красса. Тихо переговариваясь, шли через парк, в котором сегодня было более оживленно, чем всегда.

-Как Айрон позволил взять Мрака на игры? Придем во дворец, сразу спрошу.- Алану видно этот вопрос не давал покоя.

-Я тебе раньше расскажу, а то от любопытства лопнешь еще. – Ригису нравилось подначивать принца, хотя к чести Алана надо сказать, он практически не велся на провокации.