— Что с ним?
— Температурил всю ночь — ангина. Если до понедельника ему лучше не станет, я не смогу выйти на работу.
— Нашла о чем беспокоиться. Никуда работа не денется, заботься о сыне. Держи меня в курсе.
— Ты уже улетаешь?
— Да, дней через десять вернусь. Я всегда на связи, Рада, можешь звонить в любое время. Запомни, ты не одна.
— Спасибо, Егор, — шмыгает носом.
— Ты что там — плачешь?
— Нет.
— И не смей! Я переведу тебе аванс на карту, — мне будет чуть спокойнее, если буду знать, что у нее есть деньги.
— Егор, не надо, — начинает противиться, голос обретает твердость.
— Не спорь, — деньги она просто так не возьмет, несколько раз я покупал продукты и отвозил со словами: «Домработница закупила много продуктов, они испортятся, все съесть я не успею. Спасайте».
Рада даже продукты брать не хотела, от денег подавно откажется, а ей сейчас Ваньке лекарства покупать, фрукты…
Когда внимательно наблюдаешь за человеком, замечаешь, что он привык себе во всем отказывать. Я видел, как она открывает кошелек, заглядывает внутрь, а потом отходит от витрины. Я хочу, а главное могу ей все дать, но опасаюсь, что она неправильно истолкует мои действия.
— Егор, я не знаю, как тебя благодарить. Я у Луны утром последние заняла.
— Как раз отдашь, а меня благодарить не нужно, — говорю, а мысленно добавляю: «это такая мелочь по сравнению с тем, что я хочу тебе дать», — Береги себя и сына, скоро увидимся, — прозвучало-то как — «береги сына». Будто Ванька мой. Хотел бы? Чтобы мой? Нет, наверное. — Ваньке привет. Я позвоню, — слышу в ответ «пока»…
Я возвращался от Слепцова. Первым делом поехал к нему. О встрече договорился еще в Питере. Через несколько дней заседание суда, на котором я наконец-то получу свободу. От моего предложения он вначале отказался. Выдвинул свое, где шестьдесят процентов моего банковского бизнеса должны отойти его семье, в противном случае он предоставит суду кучу материалов о моей неверности его ненаглядной ранимой доченьке.
— Если вы начнете лить грязь, я в долгу не останусь, — спокойно предупреждаю все еще тестя. — У меня материала будет побольше, чем у вас. Свадьба была договорной, но вы нарушили условия — подсунув мне наркоманку. О том, что у меня имеется достаточно отснятого материала, как Инна ведет себя в нетрезвом состоянии, вам известно, — ни хрена ему не известно, потому что такого материала лично у меня нет. Я просто действую его же грязными методами — запугиваю. — В архиве есть запись, где вы мне приказываете забрать дочь, кричите, чтобы ваши глаза ее не видели, — эту запись я обнаружил совсем недавно в одном из старых телефонов Инны, которые до сих пор хранились в ящике ее стола. Сам я ничего не снимал. — Выложу эти видео в сеть, и вашей карьере конец, — угрожал Слепцову, но на самом деле не стану выворачивает грязное семейное белье. Тесть пусть думает. Он взял паузу. Сказал, что завтра-послезавтра позвонит.
Я хочу увидеться с друзьями. Блин, их мне реально не хватает. Сейчас бы в зал. Всем вместе. Спарринги провести, после которых все тело болит. Или на мотоциклах заезд устроить. Между собой. Когда-то мы так на девчонок спорили, молодые были и глупые. Проезжаю мост, на котором не раз висел и подтягивался. Это тебе не турник. Когда силы заканчиваются, на ослабленных руках подтянуться и подняться нереально сложно, а под ногами вода, до которой метров двадцать, если сорвешься, нужно успеть грамотно войти в воду. И ведь мы это делали — научились не срываться. Шах столько раз грозился выгнать из команды, если хоть кто-то еще раз упадет.
Хочу увидеть Машку с Тигром и пацанами…
Нужно съездить к родителям…
ebooksa