— Ну, я думаю, для этого нет определенного часа. Если мама переживает, может позвонить в любое время.
— Мам, ты ведь не за нас переживаешь, — устало выдохнула я в трубку, чтобы она слышала. — Потеряли Евгения и решили узнать, не знаю ли я, где его носит?
— Кстати, о Жене, — тут же подхватывает родительница. — Не хотела тебя беспокоить, еще меньше хотела между нами очередной ссоры, но если ты сама об этом заговорила… — обожаю, когда мама заходит из-за угла, так «тонко» это делает, что подвох только дурак не заметит. — Галя переживает, сын уже несколько дней ей не отвечает. Тебе она звонить не хочет, чтобы не нарваться на очередную грубость.
Тете Гале не подходит роль жертвы. На грубость она постоянно нарывалась, просто раньше я себя сдерживала.
— Мама, поздно меня воспитывать. Если бы вы дружно не лезли в мою жизнь, я бы не грубила.
В телефонной трубке повисла пауза. Мама после моего выпада опасалась спрашивать о бывшем зяте. Мысленно пожелав себе терпения, я выдала:
— Он в больнице, — раздается испуганный вскрик мамы, который я игнорирую и продолжаю: — Женя напился, и его задержал полицейский патруль, — Егора я вмешивать не хочу, но Женя молчать не станет, как только представится возможность рассказать подробности — расскажет, еще и приукрасит. — В участке между задержанными произошла драка, которую он и спровоцировал.
— Какой ужас! — мамин голос набирает обороты, звучит на пару октав выше. — Рада, неужели ты веришь полиции? Скорее всего, это они его избили. Ты написала заявление в прокуратуру? — строгим тоном.
— Что?! — мама продолжает верить, что Женя божий одуванчик. Это моя вина. Я никогда не выносила сор из избы. Скорее всего, потому что знала: на мою сторону они не встанут. — Ты сейчас серьезно? Я и шагу никуда не сделаю. С чего вдруг я пойду заявление писать? Он мне чужой человек! — я начала выходить из себя, тоже повысила голос
— Рада, не хотела тебя расстраивать, извини, — мама попыталась снизить градус напряжения. — Не заводись. Расскажи, как себя чувствует Женя. Что именно с ним сделали эти нелюди? Позвоню Гале, надо ее будет хоть как-то успокоить.
— Я понятия не имею, как себя чувствует Женя. У него переломы и ушибы. Жить будет, но пару месяцев с болью, — сухо проинформировала.
Вновь повисает тишина в трубке. Умеет мама заставить чувствовать себя виноватой.
— Рада, дай нам адрес больницы и номер палаты, я сейчас запишу. Мы с Галей и Виктором, наверное, приедем проведать Женю, — делает упор на последних словах. — Можно ненадолго у тебя остановиться? Гостиницы дорогие…
Я просто теряюсь. Кровь шумит в голове. Она действительно думает, что я хочу видеться с бывшими родственничками?
— С внуком хоть повожусь, — продолжает она.
— Мама, я не знаю, в какой больнице лежит Женя, но могу выяснить, — Егор мне так и не сказал, где лежит бывший муж, а я не стала обзванивать больницы.
— Ты к нему не ходила? — с нескрываемым обвинением в голосе.
— Нет, и не собираюсь. Он бывший муж, бывший, пойми уже! Остановиться у меня не получится. Квартиру, если ты не забыла, я снимаю с подругой. Двушку. Нам с Ваней тесно в одной комнате, поселить туда еще трех человек я не могу. Места не хватит даже на полу, — обрубаю любые варианты. — Если честно, родителей Жени я не горю желанием увидеть. Они твои друзья, а мы расстались почти врагами, — честно выдаю. — У меня и так проблем много, но тебе ведь не до родной дочери, нужно помочь сыну подруги! Он ведь в твоих глазах идеальный для меня мужчина, — я срываюсь.
Раньше мне казалось, что с родителями у нас неплохие отношения, но после развода я стала их вселенским разочарованием, и в каждом слове, жесте, действии это проскальзывало.
— Этот идеальный мужчина почти пять лет сидел на моей шее! Пока я была на работе, он пил, отдыхал от ничегонеделания, приводил в дом девок! Справок о здоровье у своих любовниц Женя не требовал, и, как следствие, у него неизлечимый вирус. Догадываешься, о чем речь? Женя не меня вернуть хочет, ему нужны деньги на качественное лечение. Хочешь помочь бывшему зятю — продай квартиру и отдай ему деньги. Но запомни, благодарным он быть не умеет, — я не собиралась ничего рассказывать, тем более по закону не имею права разглашать диагноз Жени, но сейчас меня прорвало. Эмоции хлынули через дамбу, которую я столько лет укрепляла своим молчанием. Тем более Женя сам напивается и всем сообщает о своем статусе ВИЧ-положительного.
ebooksa