Мажор в деревне

22
18
20
22
24
26
28
30

— Не мешает, — не стал жалеть мать Вадим, выпалил правду. 

— За мной Славка скоро заедет, я внуку не помешаю. А вы как трещотки тут завелись, парню нужен хороший сон и еда для восстановления. Лена о нем как раз и позаботится, — при этом смотрел на меня, прищурив взгляд.  Ох, этот старик не так-то прост. 

Неожиданно я поймала взгляд матери Вадима, она попыталась изобразить добродушие, но я успела заметить, что смотрела она на меня, как на кучу навоза, которая портила вокруг воздух. В душе поднялся не только протест, но и волна гнева. Что вообще такое происходит? Поставив пакеты на подоконник, я повернулась к Вадиму.

— Здесь вещи, — подняла бумажный пакет. — Здесь продукты. Я, пожалуй, пойду, не буду вам мешать, — мне сразу нужно было уйти.

— Никуда ты не пойдешь, — Вадим встал с кровати и оказался рядом. Я заметила, как судорога боли прошлась по его лицу. Его грудь ходила ходуном, он рвано дышал, с трудом сдерживая злость.

— Лена, вы оставайтесь, а нам уже пора уходить, — встрял дед Вадима. — Сейчас позвоню другу, мы проводим женщин, а завтра с вами увидимся. Сегодня был тяжелый день, все устали, перенервничали.

— Спасибо, дед, — кинул Вадим взгляд на старика. — Я наберу. 

— Пока, сынок, — мать Робнера подошла к нему, встала на цыпочки, поцеловала куда-то в подбородок. Несмотря на высокие каблуки, она не доставала сыну даже до плеча, а он не наклонился, чтобы облегчить ей задачу. Со мной она «забыла» попрощаться.

— Даже если будешь ругаться, не отпущу. Родных не выбирают, воробушек. Тебе придется принять меня со всеми потрохами, но я обещаю, что никогда не дам тебя в обиду, — глядя мне прямо в глаза.

Как только за родными закрылась дверь, Вадим стал успокаиваться, дышать ровнее. Он ждал моего ответа. Не нервничал, просто ждал. В его взгляде я видела веру в меня, будто он не сомневался, что не откажусь, не дам слабину. И эта вера подкупала. Вадим словно говорил: «Ты крутая, я тебя выбрал, потому что ты лучшая». И это восхищение в его глазах… нос защипало.

— Если ты решишь уйти, я здесь тоже не останусь, — я видела, что он говорит абсолютно серьезно.

— Я останусь, но ты мне все-все расскажешь. И об этой Илоне, и о странном поведении твоей мамы. Поведаешь, чего  ждать от твоего деда…

********    ********

Вадим

Никогда я не знакомил маму со своей девушкой, потому что не было серьезных отношений. И с Леной я не хотел ее знакомить, потому что очень хорошо знаю родительницу и ее предубеждения. Воробушек чистый, светлый человек, для мамы это скорее недостатки. Будь Лена прожженной стервой и имей она внушительный банковский счет, они могли бы поладить, а так ни единого шанса – по крайней мере, в ближайшее время. Я не позволю обижать мою женщину. Маме придется смириться с моим выбором. 

Стоило Лене войти в палату, я многое понял. Она вызывает во мне бурю разных чувств, но среди них нет раздражения, которое я так часто испытываю к очень многим в моем окружении. Я хочу ее постоянно видеть, находиться рядом. Да я просто ее хочу. Всю. До умопомрачения. Со всеми ее тараканами и страхами.  У меня этих тараканов в разы больше. Ни минуты не сомневался, когда представлял ее невестой. Во-первых, чтобы застолбить эту девочку, нефиг всяким деревенским на нее облизываться, во-вторых – пусть мама свыкается с мыслью, что ее невестка из простых.

Я не предполагал, что мама все неправильно истолкует.  Она подумала, что я гонюсь за наследством и собираюсь сыграть фиктивную свадьбу, как Влад в свое время. Объяснять что-то при деде не мог, чтобы не подставлять брата, но на  маму все больше злился.

Мама ведь не просто так притащила Илону. Давно надеется, что я образумлюсь и женюсь на единственной наследнице владельца сети супермаркетов по всей стране. Сейчас мама начнет объяснять Илоне, что моя свадьба с Леной – необходимость, как только получу наследство, я разведусь и женюсь на ней. Она уже давно держит мою подругу на коротком поводке, вместо меня ей что-то обещает.

Их появление раздражало, а тут еще Лене отвели роль дурочки, которую можно использовать и выкинуть. Я и так с трудом себя сдерживал, но когда понял, что Лена может уйти, остатки терпения лопнули. Я и так психую из-за слоя мази, из-за зуда, жжения, боли в руках. Воробушек – мой комфорт, душевная нирвана, адреналин, сумасшедший калейдоскоп чувств – и они меня этого чуть не лишили. Дед у нас мировой мужик, все понял, а то, что не понял, у друга своего старинного выпытает вечером за бутылкой коньяка. 

Все это я и рассказал Лене. Старался смягчить некоторые факты, опустить кое-какие моменты, а то сбежит. Я  ее все равно не отпущу, но не хочется усложнять себе жизнь там, где можно обойтись без этого. Пора уже двигать наши отношения резко вперед. Лена все еще переваривала услышанное, а мне нужна была она.