– Милана? – взяв ее лицо в свои ладони, заглянул в чистые, сияющие глаза. – Я тебя люблю, – произнес почти шепотом.
Эхо, подхватив эти слова, разнесло их по округе.
– Я прошу тебя стать моей женой.
– Тимур, мы женаты, – и пусть на ее лице застыла улыбка, в глазах я увидел грустинку.
– Мы обвенчаемся. Ты не против? – пока она думала, достал из кармана заранее приготовленное кольцо и надел на палец. – Теперь ты не имеешь права мне отказать.
– Я и не собиралась, – прижалась она к груди, пряча слезы.
– Милана, только обещай надеть белое платье? – еле сдерживал я смех.
– Тимур? – ткнула она меня под ребра плача и смеясь. – Как ты можешь так богохульствовать?
– Это я богохульствую? Священник – это тебе не нежная работница загса, он такое терпеть не станет, выставит нас за ворота.
– Помню я это «нежное создание»!.. – наш смех уносил океан за многие мили от берега, а эхо его возвращало.
Обещал Милане дать выспаться? Вот и не лезь с поцелуями!
Дав себе установку, плотнее прижал к себе жену. Поужинав, мы вернулись в бунгало. Милана долго еще любовалась кольцом. Носить она решила его вместе с обручальным. Предлагал купить другие, но она категорически отказалась.
– Милана, засыпай уже.
Ворочается, не спит. Думает, мне легко держать ее в объятиях и не ласкать? Руки сами так и тянутся к бархатной коже.
– Тимур, а ты подумал о целибате?
– О чем?! – это слово меня бесило.
– О недельном целибате? – хихикнула она в подушку. – Ты разве не знаешь, что перед венчанием надо держать пост, молиться и воздерживаться от секса? А еще сходить на исповедь и причастие?
– Милана, ты же пошутила?
– Нет, – продолжала она веселиться.
Но я понимал, она знает, о чем говорит.