— За-зачем?
— За хлебом с маслом! Потом скажу.
Я сделала шаг назад:
— Не поеду!
Аверин закатил глаза:
— Какая же ты вредная, Калинина! Когда ты уже мне доверять начнёшь?
— Тебе — никогда!
— Придётся! Ты моя девушка, и я использую этот факт на сто процентов, даже не надейся съехать с темы!
— Что ты понимаешь под ста процентами? Спать не стану, даже не надейся!
Аверин разразился гомерическим хохотом:
— А может, передумаешь ещё. Сама попросишь… я знаешь, как хорош в постели? Ну, ты уже и сама по поцелуям поняла…
— Ничего я не поняла, потому что выборки никакой нет, с чем сравнивать. Я даже понятия не имею, что эта фраза означает: "хорош в постели", особенно по отношению к такой зелёной сопле, как ты. Но повторю ещё раз: спать-не-ста-ну! — а если будешь настаивать, пожалуюсь куда следует!
— Да успокойся ты! Никто на тебя не покушается, скелетина! Поедем сейчас ко мне — коня поставим — а потом в город гулять. В кино и кафе-мороженое.
Я ушам своим не поверила. Он уже приглашал как-то, но это же был подкат. А теперь, когда я вся в его лапах, беззащитная и безотказная — он должен был заставить меня делать какую-нибудь гадость навроде массажа его вонючих стоп…
— Зачем это тебе?
— Ты моя девушка, забыла уже, что ли?
— Но… я же и без всего этого буду твоей девушкой…
— И что? А я, по-твоему, что с девушками делаю? На крюках их у себя в подвале развешиваю?
— Это намного вероятнее, чем кафе-мороженое, — покивала я.
Сева махнул рукой: