Сегодня, значит, сегодня. Одной тайной меньше. Я только что почти прямо сказал всем в зале лечения, что я шэн. Так что сейчас я просто молча глядел на Зору, которая выпалила:
— Я видела его схватку с Богомолами над телом Файвары!
Теперь на Зоре скрестились сразу нескольких взглядов. Да. Этого тоже никто в Академии не рассказывал.
— Нам таких тварей даже не описывали на уроках. Звери Пиковые Мастера! Я не успевала заметить их движений, так быстро они двигались. Римило выстоял, был ранен, но распотрошил их всех! Всех троих! Так что не тебе, Гилай, надеяться победить в схватке. На экзамене Римило жалел тебя.
Гилай наклонил голову, исподлобья уставившись на Зору:
— Жалел меня? Что ты, слабачка из Павильона Основания, можешь об этом знать? Ты даже не видела нашей с ним схватки на экзамене.
— Основания? — Зора фыркнула. — Мне и не надо было видеть ваш экзамен. Я и без того видела достаточно. Например, то, что Римило лечил умирающего до последнего, получил откат, лишился всех сил и способностей, по сути стал Закалкой и Закалкой убил Богомола-Мастера!
Я постарался удержать брови на месте. Зора мало того что не поняла тогда, что со мной случилось, так ещё и вряд ли была способна следить за моей схваткой, занятая своим выживанием. Больше того, какой ещё Зверь — Мастер? Я убил тогда Воина. Мастер бы разорвал меня на сотни кусков. В моём-то состоянии, когда ноги подгибались.
Так что это не больше, чем... Ложь? Враньё? Выплеснутые переживания, которые она держала в себе много месяцев? Горячечность спора, когда хочется победить собеседника любым способом?
Даже не знаю, как это назвать. И как теперь осадить этих двоих, которые пытаются пронзить друг друга взглядами.
Но пока я подбирал слова, всё решилось и без меня. Гилай запрокинул голову и расхохотался:
— А-ха-ха! Вот как? Среди нас дракон, который прячет зубы и крылья, дракон, который любит выставлять всех вокруг дураками и слабаками. Хорошо, хорошо. Будет мне урок.
Напоследок Гилай ожёг всех взглядом и чуть ли не бегом рванул к лестницам.
Ну, хотя бы остался с нами. А то мелькнула у меня мысль, что сейчас он попытается вновь двинуться наверх, к испытанию. По своей карте.
А так, сейчас остынет, может быть, снова попробует уговорить ещё кого-нибудь двинуться с собой. Но вряд ли у него выйдет. Не после того, как я во всеуслышание рассказывал, что тот Ксилим, которого они видели, был ненастоящим. Кто из парней простит Гилаю тот обман?
А лучше бы ему и впрямь встретить на пути Ираю. Чтобы она вновь вправила ему мозги.
Отвернувшись от уходящего Гилая, я перевёл взгляд на Зору. Покачал головой:
— Признаюсь, от своего последнего подвига я сам оказался в восхищении. И когда я успел?
Зора зарозовела, развела руками:
— Увлеклась, прости.