- Что, переводя на нормальный язык, является получением гражданства.
Подытожил Эйнаор.
- Да… - Лаккомо прогреб пальцами волосы. - Через пятнадцать лет такой жизни почти не находится тех людей, кто хотел бы покидать Роккон и возвращаться на родину.
- Допустим, - Лоатт-Лэ задумчиво изучал карту, лениво оглядывая виртуальные точки, раскиданные в воздухе по залу. Наконец, его взгляд зацепился за конкретный маркер. - Что насчет Флайтона?
- Сбрище восторженных фанатиков своего дела и хорошо шифрующихся наркоторговцев, - ответил Лаккомо, подойдя к точке, которая располагалась чуть ближе к Цинтерре, но в другой стороне от Роккона, составляя с ним и метрополией почти правильный треугольник.
- Вот даже как, - удивление Эйнаора было почти искренним. Ровно настолько, насколько ему не хватало доносов своей разведки.
- Да. Я устал ловить их пиратов и болтаться по космосу следом за мнимыми притонами.
Командир «Стремительного» развернул планетку касанием пальца и повращал ее в ладони. Красивый мир, зеленый, сочный. Цинтеррианцы в свое время на него возлагали столько надежд…
- А кажутся такими правильными, - иронично отметил Эйнаор.
- На Флайтон всегда стекались недовольные цинтеррианским режимом пласты общества, - Лаккомо отпустил планету висеть свободно на карте. - Если бы меня спросили, какой мир я бы первым стер из системы Федерации – я бы указал на Флайтон.
Эйнаор подтянул схему сложенными в управляющий жест пальцами и подвинул к себе виртуальную проекцию зеленого мира.
- Твое слово? - сказал Лоатт-Лэ, покручивая планету, словно прикидывая ее для будущей игры.
- Сумасбродный, вечно качающийся следом за прибылью, кажущийся бессистемным, ненадежный, «высокотворческий» народ. Живущий по эгоистичным ценностям, способный собираться в толпу по зову хая и любой волны, которая надавит на их чувство свободы.
Иногда Лаккомо не стеснялся в выражениях, как сейчас. Брату высказываться можно. Все-таки это не собрание главкомов, где за оскорбление нации путем озвучивания личного мнения можно стать врагом народа. А в такой высокой должности и с таким высоким федеральским званием Алиетт-Лэ не мог позволить себе при чужих ушах распинаться на грубость.
- А звучит как описание фарэйцев, - задумчиво изрек Эйнаор, подкинув виртуальный шарик на ладони и тут же его поймав.
- У фарейцев хотя бы есть их извращенный кодекс чести, которому они следуют, чтобы хоть как-то поддерживать внутренний порядок. А на Флайтоне людьми правит Эксперимент.
- Не наука?
- Нет. Наука правит на Рокконе, - Лаккомо посмотрел по сторонам в поисках места для сидения. Стулья в зале на первый взгляд отсутствовали, но наверняка где-то хранились в выдвижных пазах. Искать их и отвлекаться не хотелось. Проще пристроиться куда в другое место. Но скамеек в помещении не нашлось, а барельефы на колоннаде начинались только под потолком.
Так и не найдя ничего удобнее, Алиетт-Лэ подошел к столу, оккупированному братом, и осторожно примостился сбоку, поглядывая на шарик Флайтона.
- Если в случае с первыми Цинтерра основывала колонию за счет государственной программы и по воле правительства, то все полеты на Флайтон спонсировали мелкие частные компании. Государство не могло позволить себе тогда разоряться на два потока, но… миллиардеры и богатенькая молодежь жаждали приключений. Они хотели отхватить свой личный кусочек пока еще бесхозной земли и, воспользовавшись данными разведки, вложились в работу частных космодромов. Так появился Флайтон. Головная боль Цинтерры, которую метрополия просто не могла своевременно устранить.
ebooksa