Вале хотелось подхватить дочку на руки и убежать, убежать… но руки словно онемели, а ноги приросли к земле.
Круглов подвёл девочку к своей машине, открыл дверцу «Вольво» и посадил Варю на сиденье водителя.
– Вот тебе целая гора дисков, или нажимай вот на эти кнопки. Сможешь?
– Мама говорит, что я очень умная. И читать я умею, – рассмеялась девочка и включила магнитолу.
Круглов вернулся к Валентине. Она ругала себя, что позволила увести дочь в машину, а сама сидит на полотенце, в купальнике. «Надо встать, забрать Варю и уйти… – Валентина крепко сжала колени руками, пальцы побелели, обручальное кольцо больно впилось в кожу.
– Пошли, посидим в тени берёз, у воды жарко, – предложил Круглов и протянул руку. Валентина взялась за руку и встала. Круглов поднял полотенце.
Сели на траву среди берёз, но так, чтобы видеть «Вольво», в которой играла с магнитолой дочка. Так спокойнее и звонкий голосок Вари, подпевающий песенкам, напоминает, что она мать, и всё то, что случилось, давно прошло и не надо делать новых глупостей. Но та – первая любовь, подпёрла изнутри сердце волной кружащего голову счастья. Словно и не пролетело шесть мерзких лет, когда хотелось выть от отчаянья, и спасала только дочка. «А ведь я люблю его! Он сломал мою жизнь, а я люблю его!» – Валентина в отчаянье стиснула кулаки, но не отбросила руку Круглова, когда он обнял её за плечи.
– А ведь ты меня любишь, – прошептал он Вале на ухо, тронул губами серёжку в мгновенно вспыхнувшем огнём ухе. – До сих пор любишь.
«Хоть на миг, но вернусь к счастью. Так хочется любить!» – Валентина обняла Андрея и отдалась во власть его сильных рук.
Круглов по глазам, ласке рук видел, чувствовал, что Валентина любит его, и сам удивлялся – за что? Или так памятна, сильна и безрассудна первая любовь? И когда женщина любит, это совсем другое. Те же близняшки, они продают себя за хорошую работу, деньги. Но с ними … как сахар лизать через стекло. Какая пропасть между фальшивым и настоящим! На миг Круглов почувствовал себя мерзко – рвёт, комкает любовь ради эгоистического наслаждения: на несколько минут вернуться туда, куда нет обратного пути – в юность. Но ведь тогда не любил и сейчас не любит, но… зачем сомнения – надо брать всё, что хочешь. Так поступают сильные люди!
Круглов предложил отвести Валентину и Варю домой на своей машине. Но Валентина отказалась. Завела мотоцикл, посадила дочку в коляску и быстро уехала. На берегу остался только серый дым от мотоцикла. Валентина гнала старенький «Иж» по асфальтовой дороге, объезжая ямы, рытвины. Свернула на Первомайскую. Мотоцикл подпрыгнул, Валентина прикусила язык.
«Дура! Какая я дура!» – сердилась она на себя. С тревогой вспомнила, что там, на берегу, когда она была с Андреем, почувствовала из-за деревьев чей-то ненавидящий взгляд. Могло показаться…
Круглов подошёл к пьяному Брагину. Тот крепко спал, уткнувшись лицом в песок и пуская слюни. Презрительно двинул ногой.
– Хозяин жизни, – Круглов презрительно плюнул. Почувствовал на спине чей-то ненавидящий взгляд, быстро обернулся, но заметил только тень, скрывшуюся за берёзами.
День 2
Оливия, учительница литературы, дочитывала томик стихов Байрона. В кремовом платье до пят, с кружевным воротом, длинными рукавами с оборками, в свете настольной лампы Оливия походила на девушку-барышню времён Пушкина. Оливия сама не знала почему, но всегда надевала самое красивое платье, когда садилась читать стихи Байрона, Ахматовой, Гумилёва, других своих любимых поэтов. Уютно сидела в большом бархатном кресле, левой щекой чувствовала приятное тепло настольной лампы. Хорошо бы камин… но в двухкомнатной квартире на первом этаже было тесно от полок с книгами.
Оливия закрыла томик стихов и долгим взглядом посмотрела на вершину горы Крапивиха. Большие камни на её вершине напоминали средневековый замок.
В прихожей прозвенел звонок. Оливия с грустью отвела взгляд от горы, отложила книгу и пошла к двери.
– Добрый вечер, Оливия Марковна, – на пороге стоял Андрей Круглов с букетом цветов.
Оливия вздрогнула: в полумраке коридора Круглов так походил на Байрона, зачем только подстригся наголо.
ebooksa