Паутина, а по сути фата, наконец-то, была благополучно откинута на спину, и пассажирка села. И не просто села, она, что-то бормоча, ткнулась носом в лицо Вадиму, тот не успел отпрянуть. Прищурив глаза, девушка изучала его серое от усталости и хронического недосыпа лицо, она даже придвинулась к нему ближе, так, что он чувствовал ее дыхание на своей щеке; попытался отодвинуться, но тут невеста выпрямилась и не то спросила, не то подытожила:
— Вы… вы не Миша.
Вадим опешил. Он устал, чертовски устал! Иногда эта усталость чувствовалась мешком, давящим на него. Он смотрел на свою пассажирку, и злость, как волна, поднималась в душе, готовая смести всё на своем пути.
— Я не Миша! И даже не Ваня, и не Вася!
Девушка странно щурилась, глядя на него, и ему было не по себе. Она завозилась на заднем сидении. Ткань шуршала, а невеста всё перебирала и перебирала складки, со стороны казалось, что она пыталась выгнать из них пчелу. Вадим смотрел на все эти пасы и злился еще больше. Он опять перевалился к ней, как вдруг пассажирка, задрав юбку до пупа, при этом оголив длиннющие, просто какие-то бесконечные ноги, затянутые в белые чулки, обнаружила искомое. На правой ноге, под кружевным верхом чулка, была надета плотная тугая резинка, а под ней крошечный телефон. Девушка выудила его оттуда и стала быстро тыкать в кнопки, даже не оправив платье.
— Ты где? — спросила она глухо в трубку, и только теперь Вадим посмотрел ей в лицо.
У его нежданной пассажирки была ухоженная, просто идеальная кожа. Чтобы добиться такого эффекта, трех дней тотального ухода перед свадьбой недостаточно. Такая роскошь — продукт тщательного и бережного каждодневного ухаживания за собой. На это нужны время и деньги. И весьма немаленькие деньги. После всех этих пассов с платьем барышня раскраснелась, даже испарины появились на лбу и над верхней губой. Она сосредоточенно слушала, что ей говорили в трубку, и с каждым словом всё больше и больше бледнела. Вадим не сводил с нее глаз. Ему хотелось возмутиться, но что-то останавливало. Что-то в облике пассажирки настораживало его, но он не понимал, что именно, и поэтому просто смотрел на девушку.
— То есть? Я не поняла… — проговорила она упавшим голосом, вдруг наклонившись вперед, и стилист смог услышать человека, говорившего с ней.
— Я же не виноват! Что ты, в самом деле?! Я только две недели назад ее ремонтировал. Ну, откуда я мог знать, что она заглохнет посреди дороги? Скажи, где ты? Я возьму такси и… — кричали из динамика.
— Ты… Ты соображаешь, что говоришь? — вдруг закричала невеста так, что Вадим даже отшатнулся назад и теперь смотрел на нее в зеркало заднего вида. — Он будет меня искать! Возможно, он уже меня ищет! У него в полиции свои люди, у него такие связи, такие деньги, что может купить всех и вся! Да он первым делом пробьет все таксопарки, автовокзал и прочее. Он на уши поставит весь город! Я каждый шаг продумала. Я всё предусмотрела! Я месяц к этому готовилась! А ты… у тебя сдох твой тарантас, — прошептала она, — плевать я хотела на твой драндулет.
И после этих слов нажала отбой. Она сидела очень прямо, словно палку проглотила. Бледное лицо не выражало никаких эмоций, лишь бриллиантовые капельки дрожали, словно и им было страшно. А девушке было именно страшно. О, как же хорошо было знакомо это чувство Вадиму! Чувство, когда ледяная пустота вдруг охватывает всё тело и разум, сердце в какой-то миг замирает, и ты даже не знаешь, застучит ли оно опять. Цепенеют пальцы рук и ног, и нет возможности вздохнуть, страх с каждой секундой всё больше и больше поглощает тебя, оставляя лишь пустую оболочку.
Вадим расстегнул ремень безопасности и схватил свою пассажирку за округлое обнаженное плечо в тот самый миг, когда она уже закатывала глаза, и сильно надавил на него, не думая о том, что делает больно: главное, чтобы невеста не потеряла сознание. Девушка, будто очнувшись, сфокусировала свой взгляд на хозяине автомобиля и вновь прищурилась. Она почти не видела водителя. Вместо лица — размытое пятно. Сердце замирало в груди от ужаса, но голос молодого человека был вкрадчивым и успокаивающим.
— У вас плохое зрение, — услышала она.
Невеста не сводила с водителя близоруких глаз, а он произнес это и, как ей показалось, улыбнулся.
— Что? — кое-как разлепив губы, выдавила она.
— Я говорю, что, судя по всему, у вас плохое зрение, вы постоянно щуритесь. У вас появятся раньше времени морщины, уж поверьте мне на слово.
— Думаю, до морщин я вряд ли доживу, — проговорила она и посмотрела в тонированное окно. — Если только сегодня не состарюсь, что, как понимаете, сомнительно.
— Неудачное замужество? Он старый и лысый?
— Он молод и вполне ничего. Большинство моих знакомых сочли бы его за подарок Судьбы.
— Но не вы? — продолжал беседу Вадим. Он точно знал, что там, у кромки паники, так важны нормальные, простые слова. Его бабушка говорила так: «Когда человек теряет голову от боли, страха и просто неизвестности, нужно с ним говорить. Неважно о чем, хоть о борще или шампуне, лишь бы оппонент отвечал и присутствовал при этом «головой»…
ebooksa