Она уходит, а мы с Семенычем бродим между прилавков, буквально усыпанных самыми прекрасными, отвратительными, и самыми никчемными вещами.
Вот несколько кудов в синих плащах продают булатные клинки, метательные ножи, доспехи различных размеров, куды в зеленых плащах торгуют искуснейшим образом созданными украшениями из золота и серебра, они как будто сотканы из тончайших нитей с вплетениями изумрудов, брильянтов, топазов, турмалинов и аквамаринов. Древняя старуха одетая в подобие заношенной белой ночной рубашки с голыми ногами, почерневшими от толстого слоя грязи предлагает приобрести у ней яблоки, требуя за каждое тройной вес золота, утверждая, что те кто их съест, омолодятся минимум лет на десять. Рядом с кадушкой яблок стоит задумчивая девушка шестнадцати лет, появившаяся из толпы покупателей и досужих гуляк пышнотелая матрона лет сорока щелкает девушку по уху и с криком: Что ты удумала дура, – утаскивает ее в противоположном направлении.
Лохматый похожий на йети человекообразный предлагает свежайших копченых крыс, сушеные грибы, с помощью которых возможно увидеть Бога, и горячие еще пирожки с земляными червями.
Прекрасная юная дева с зелеными волосами и сетчатом платье из тонких корешков неизвестного растения предлагает публике спеть любую из существующих, либо еще ненаписанных песен. Ее услуги оплачивает один из тех, кого я принимаю за эльфов, это у них белейшая шелковая кожа, раскосые зеленые глаза, тонкие руки и грациозные движения, аристократические черты лица и манеры, они ходят в одеждах, сплетенных из трав, за их спинами закреплены ремнями длинные луки, на широких поясах короткие мечи, подобные тому, что носит Дана и я.
Юная дева поет а стоящие вокруг невольные слушатели и зеваки начинают плакать, так прекрасен ее голос и от слов ее песни, не понятых, но принятых нашими сердцами, хочется одновременно умереть и взлететь, и жить вечно, лишь эльфы бесстрастны, только бездонная тоска хлынувшая из их глаз выдает присутствие каких либо эмоций у этих представителей древней расы.
Парочка бомжеватых зеленокожих карликов торгуют старыми сотовыми телефонами, чайными кружками с отломанными ручками, использованными пакетиками заварки, сломанными детскими погремушками и другим человеческим хламом, впрочем, и среди него попадаются интересные вещи… вот очень старая икона с изображением ангела, рубящего гигантское дерево, похожее на секвойю, вот антикварная черно-белая открытка, люди в старинных одеждах совершают променад, общаются, мимо с грохотом мчится конка, и если приблизить лицо поближе можно услышать, как лают собаки, ржут лошади и кому то свистит усатый городовой….на боку его сабля.
Я протягиваю к ней руку, но тут кто-то цепляется за штанину моих джинсов, я опускаю глаза, там на тележке с деревянными колесиками сидит безногий куд, лицо его изуродовано десятками шрамов, совершенно лысая голова похожа на страусинное яйцо.
– Хочешь ключ от любых дверей? – спрашивает он.
Я киваю, улыбаясь, в ответ на его беззубую улыбку, но прошу извинить, так как совершенно не располагаю средствами или тем, что могу поменять на его, несомненно, бесценный товар.
– Опусти руку в левый карман своего сюртука.
Я опускаю руку в левый карман своей джинсовой куртки, в нем лишь леденец – подарок Таи – Проклятой дочери. Вынимаю его, и даю безногому куду. Тот берет его бережно, как какую ни будь драгоценность, затем опускает ладонь с леденцом в ближайший просвет между понтоном и сходнями прямо в воду Священного озера, когда он вынимает свою руку из искрящейся перламутром воды, на его раскрытой ладони мерцает нестерпимо ярким светом довольно крупный берилл.
– Плата принята, – важно кивает безногий куд и протягивает мне маленький серебряный ключ. – Им можно воспользоваться лишь однажды, поэтому трижды подумай и дважды отмерь, прежде чем пустить его в дело.
Я благодарно киваю, снова улыбаясь в ответ, почему то уверенный, что меня вот сейчас обманули, но все же довольный удачным обменом.
Меж тем вокруг шумят, играют на гуслях, танцуют и смеются, договариваются о цене и отчаянно спорят. Мне немного не по себе, но не от того, что здесь я чужой, и не от этого шума: – Может, попытаемся отыскать Дану, мне неспокойно за нее, – сами собой произносят мои губы, получив импульс напрямую из сердца, минуя разум.
Седой горбун с длинными волосами кивает и поднимает руку со своим красным фонарем, его красный луч указывает нужное направление. Мы пробираемся сквозь толпу к цирковому шатру. От входа пахнет зверинцем, пудрой и человеческим потом, мы покупаем два входных билета на представление Летающих кошек у старого клоуна, но вместо того, чтобы отправится в зрительный зал, там, где ближе к арене слышен безумный хохот и слабые аплодисменты, мы проходим за кулисы, протискиваемся между клеток с большими хомяками и существами похожими на крошек-драконов, подходим к шторке, на которой почерком нерадивого ученика выведено гордо:
«Наша Енфырмация за ваши денешки. Мудрейшая магиня и пресказательница Кассандра»
Я готовлюсь отдернуть шторку и войти, но Семеныч кладет мне свою правую ладонь на плечо, и опустив фонарь прикладывает левую ко своему рту, показывая, что нужно молчать.
И тут я слышу, как плачет Дана, а достаточно молодой и звонкий голос вещает:
– Ты слишком долго была далека от своего дома девочка, ища оправдания в кажущейся высокой цели – вернуть сына отцу и надежду на продолжение правления мудрых своему королевству. За этот год случилось страшное, но предрешенное и предугаданное….. ваше войско разбито армией Падших под предводительством Бессмертного война или одной из главных его теней, на подступах к граду – столице Грааль, твой отец захвачен в плен и прилюдно казнен через сожжение на костре у крепостных стен, верховный шаман Род и Он еще держит осаду, но город падет, если не запустить Машину света – богов, а это могли сделать только верховные правители мужской линии: твой брат и отец….
– Что же мне делать…..?, – рыдает Ро Дана.
ebooksa