Развернуться на скорости

22
18
20
22
24
26
28
30

Пока Наталья подогревала завтрак, мы с Тимом занимали места за небольшим обеденным столом на кухне. Завтракать без Яны в столовой я не хотел, да и чувствовал себя здесь не совсем комфортно по той простой причине, что хозяева дома скончались каких-то несколько часов назад. Я смотрел на Тима и пытался отыскать в нём черты Виктории, но какая-то часть в нём была слишком знакома мне.

Глаза…

Они точь в точь как у меня — золотисто-карие, иногда оттенок менялся до красновато-медного, когда загорался азартом.

Прогоняя эту шальную мысль из головы, отметил, что мужа её я особо и не видел, чтобы думать о каких-то совпадениях. Ребёнок как ребёнок, ничего особенного. Хороший, милый мальчик, спокойный, умный. Тяга иметь своих детей окончательно затуманила мне разум.

Встряхиваю головой, прогоняя наваждение, и ловлю взглядом его ручонки.

Мальчик, поднимая со стола нож с тупым острием, принимается намазывать сливочное масло на ломтик зарумяненного тостового хлеба. Совсем по-детски, неумело, но видно, что его этому учили. Сосредоточенно старается сделать как надо.

— Хочешь, помогу?

Инстинктивно протягиваю руку за хлебом, но Тим отказывается отдавать его мне, качая головой.

— Неа. Папа Адейговоит, что натоясиймусинадолзен уметь делать всё сам.

— Правильно говорит, — хмыкаю я, у самого сердце сжимается. Не представляю, как ему объяснят, что отец с матерью больше не придут.

Намереваясь схитрить, беру другой нож и принимаюсь намазывать свой тост приличным слоем масла.

— Тим, мне кажется, твой хлеб вкуснее намазан, — внимательно рассматриваю его кусок, слегка облизываясь. — Не хочешь со мной поменяться? Я очень хочу попробовать твой.

— Мозно, — не раздумывая, соглашается, гордо протягивая мне свой тост и забирая у меня мой.

— Только ты не торопись, ешь.

Тим откусывает кусочек, запивая горячим шоколадом, и жмурится от удовольствия.

— Ну как? — засматриваюсь, с каким аппетитом он уплетает ароматную гренку.

— Этот осень кусный.

— Серьезно?

— Угу. А мой кусный?

— Ммм… — жую и так же жмурюсь от удовольствия, повторяя все его замашки. — Ещё бы! И твой тоже очень вкусный.