Свистопляска

– Давай, тяни этого босяка всю жизнь! Дура!

– Вас с матерью не будет на моей свадьбе! Клянусь!

– Убирайся из нашего дома! – заорал Леонид Витальевич.

Ираида выскочила из кабинета, и со всей силы хлопнула дверью. Раздался страшный грохот. Секретарша вздрогнула, и поспешила внутрь, узнать, всё ли в порядке у шефа? Гендиректор стоял посреди кабинета и метал молнии.

С энергией молодой тигрицы, Ираида взялась за организацию свадьбы. У неё, действительно, были неплохие накопления. Благо, многие её «хотелки» оплачивались из родительского кармана. Зарплаты и премии, которые ей перечислялись на карты, она почти не трогала, разумно полагая, что собственный капитал нужно тратить в последнюю очередь. За несколько лет работы в «Урал-Металлургия» накопилось что-то около пяти миллионов рублей. Неплохое подспорье на «черный день»…Ираида сразу решила, что два «ляма» уйдёт на свадьбу. Ещё пятьсот тысяч она решила потратить на «медовый месяц» в Тайланде.

Из солидарности с Серегой она уволилась с работы. Сразу после скандала с отцом покинула родительский коттедж. Впрочем, квартирный вопрос её совсем не напрягал. В своё время предки купили ей «трёшку» в элитном жилом комплексе, предполагая, что дочь когда-нибудь захочет вырваться из «отчего дома».

Свадьба состоялась в ноябре, в престижном загородном ресторане «Поместье». Ираида пригласила кучу друзей и знакомых. За роскошным столом собралась сотня гостей, в основном, «золотая молодежь». Верная своему обещанию, она проигнорировала родителей, чем еще больше обидела отца, который втайне надеялся на скорое примирение.

Через день «молодые» отбыли в Таиланд. Они остановились в роскошном отеле «COMO Point Yamu», на острове Пхукет. Ираида выбрала люкс с собственным бассейном и  террасой, откуда открывался потрясающий вид на Андаманское море. Утром им подавали восхитительные завтраки, приносили тропические фрукты. Днём они, обычно, плескались в бассейне, попивая свежевыжатые соки и йогурты.

Впрочем, оба были не прочь поразвлечься. Уже через пару дней, Ираида стала продвигать активный отдых: elephant-променад, катание на каноэ, вело-тур. Как-то выбрались в мангровый лес с обезьянами, в другой раз – заглянули на рыбную ферму.

Вечером супруги направлялись в ресторан, где лакомились тайской или итальянской кухней. Доброжелательный и внимательный персонал исполнял все прихоти. Специально для Сереги, которому в декабре стукнуло двадцать шесть, Ираида устроила маленькую церемонию. В ресторане приглушили свет и эскорт официантов, под незабвенное Happy Birthday, вынес прелестный бело-лавандовый торт с живыми цветочками. Перед сном они любовались сногсшибательным закатом над заливом Пхангнга…

Они быстро вошли во вкус. Возвращаться в далекую Россию, где стояли январские морозы, им не хотелось, несмотря на новогодние праздники. Ираида предложила остаться в Тайланде ещё на несколько месяцев, отчего Серега пришёл в неописуемый восторг. К тому же к ним присоединились её знакомые из Москвы. «Всем колхозом» они исколесили Пхукет, потом перебрались в Панган, а затем осели на Самуи.

Дни напролет друзья катались по островам, нежились на пляжах, занимались любовью, где душа пожелает, хлестали тайский ром, и зажигали на вечеринках. Они готовы были так жить вечно – что ещё надо человеку для счастья? Но у Ираиды практически закончились деньги, оставалось тысяч двести «деревянных». Пришлось наступить на горло собственной песне. Скрепя сердце, было принято суровое решение – возвращаться в Россию.

Приехали понурые, без настроения. Родина их встретила промозглым ветром и слякотью. Начинался апрель. После субэкваториального климата, в котором они привыкли блаженствовать с утра до ночи, такая погода казалась им пыткой. Они спрятались от унылой российской действительности в своей «трешке», где сразу же решили отметить «возвращение». Скатались в гипермаркет, понабрали алкоголя, и уже вечером закатили шумную вечеринку, куда пригласили массу друзей. На следующий день, «праздник жизни» продолжился. Так они гуляли еще недели три. К маю все деньги были истрачены.

Ираида первая пришла в чувство и стала ломать голову, где добыть финансы. Ничего путного не приходило на ум. Продавать свою «ювелирку» – душила жаба. К тому же, это временное решение проблемы. Занять у друзей – тоже не вариант, потом все равно отдавать.

– Может, толкнём твою хату? – предложил Серега. – Сами переедем в «однёшку».  Зато получим хорошие деньги.

– Ты привык жить в картонной коробке! А я люблю комфорт! – закричала Ираида. – Я выросла в большом трехэтажном доме, где зал – как футбольное поле, а в моей спальне можно на «Ленд Крузере» ездить.

– Ну что ты тогда предлагаешь? – развел руками Серега. –  Слушай, а может тебе с предками помириться? Неплохая идея…

Ираида тоже думала об этом. Похоже, других вариантов не оставалось. Пойти работать – такую идею они сразу отмели. Конечно, Серегу можно было заставить устроиться куда-нибудь. Но что он будет получать – двадцать-тридцать тысяч в месяц? Копейки…Ираида привыкла жить на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая. Посему придётся засунуть свою гордость «в одно место», и пойти на «мировую» с родителями. Особенно тяжелым ей представлялся разговор с отцом – долгий, обстоятельный, нудный…За месяцы в Тайланде, она вдохнула настоящий воздух свободы, стала другим человеком, а не той «папиной дочкой», «пай-девочкой», которая ходила по струнке в родительском доме. Отец, конечно, всё припомнит. Надо будет сидеть смирно и только обреченно кивать головой, изображая на лице мировую скорбь, надеясь на милость победителя.

Ираида решила провести разведку «боем» – встретиться для начала с матерью. Она разобрала сумку, где хранились всякие побрякушки из Тайланда, и выбрала презенты, которые порадуют маму, помогут сломать лёд при общении. В «антикризисный пакет» вошли: натуральная косметика, тигровый бальзам, сумка из крокодиловой кожи, жемчуг. Она ещё хотела захватить альбом со свадебными фотографиями, но затем посчитала это неуместным, поскольку родителей тогда закинула «в игнор». Не стала брать и флешку с тайскими фотками, где они счастливые с Серегой, забив на весь мир, отрывались на полную катушку.

Ираида позвонила матери, и добавив в голос нотки раскаяния, произнесла: