Свистопляска

Потом орали толпой застольную от «Сектора газа»:

Солнце опустилось за горизонт,

Дома у меня стаканов звон,

Собрались друзья со всех сторон,

Друг, врубай магнитофон!

Я имею право сегодня пить,

Я имею право сегодня жить,

Я имею право про всё забыть,

Да чего там говорить!

Мать пыталась образумить Витьку, как могла, как умела. То мокрой тряпкой отхлестает «баламута», то заговор от пьянства прочтёт из бульварного журнальчика, то иконке помолится. Но, в основном, стыдила непутёвого сына, и приводила в пример некого Глеба – сына подруги, который был одних с Витькой лет. У этого Глеба всё-то ладилось, всё-то он умел, везде преуспел. И жена у него умница-красавица, и детей двое, и сам он в начальниках ходит. Квартира – трехкомнатная, машина – дорогая, на курорты ездит каждый год. Витька ненавидел образцового Глеба, хотя в глаза ни разу не видел. Представлялся он ему почему-то в очочках, с такой противной мордой ботаника, который лебезит перед начальством и мерзко улыбается.

– Пошёл он на хрен! – от души посылал Витька мажора, и добавлял еще пару крепких слов, «на дорожку».

Отношения с матерью напоминали «холодную войну». До серьезной конфронтации дело не доходило, а периоды «обострения напряженности» сменялись периодом «разрядки».

Как-то, под Новый год, мать зашла в комнату сына.

– Сегодня, с твоей «бывшей» в магазине столкнулась…

– Да ну…

– Спрашивала: как ты, где работаешь?

– Знаю, что её интересует. Алименты!

– Погоди ты ершиться. Послушай с минуту хоть…

– Ну…

– Поговорили немного. Она год назад замуж вышла за какого-то крутого, живёт в коттедже.