— Людей резать я и так умею. А вот по макушке стучать мне будут местные врачи в безуспешных попытках превратить в абэноши.
— Почему безуспешных?
— А ты посмотри и сравни меня и хотя бы со студентами внизу. У них на лицах высшее образование пропечаталось, а у меня лишь шрамы от очередной потасовки.
Сузуму на секунду обегает меня, разворачивает рядом с висящим на стене плакатом с каким-то улыбчивым доктором и сравнивает. Кивает довольно и подводит итог:
— Ты круче. Больные тебя будут бояться.
— Спасибо. Те, кто боится, не платит. Они обычно убегают. Я же предпочитаю, чтобы люди были счастливы. Тогда они с благодарностью жертвуют тебе на долгую обеспеченную жизнь. Умей делать людям приятно — и они к тебе потянутся. Сами. Без принуждения…
В этот раз едем в лифте в одиночестве и молча. Я замечаю помрачневшую девушку и спрашиваю:
— Болит что-нибудь?
— Нет.
— Точно? Вид у тебя такой, словно съела что-то несвежее.
— Все нормально… Просто думаю, как поквитаться.
— Да? Опять в одиночку?.. Тогда тебе придется ехать в соседнюю больницу. Сукебан, кто тебя пытался запинать, там прохлаждаются. Ну, и если решила косплеить Аска Лэнгли Сорью, то могу чуть подучить. Нож не понадобится, а любой куботан или даже просто ручка вполне позволят отбиться от двух-трех противников одновременно.
Молчит. Потом ворчит в ответ:
— Мне больше нравится Хана.
Тэкеши, думай — о чем она? Точно — про мать-одиночку из «Детей волка». Понятно, жизнь у Тошико явно не сахар.
— Значит, надо отращивать клыки. Если решила без поддержки друзей отпинать половину Токио.
Выбравшись в холл, идем на выход. Я хлопаю Горо Кудо по спине и говорю:
— Вы пока к своим, мне надо на пару минут задержаться.
— Не проблема, догоняй.
Двигаюсь к стойке регистрации, у которой как раз почти пусто. Только сбоку стоит невысокий старичок в соломенной шляпе и тонкой тросточкой в руках, разговаривает с одной из девушек.