Омод медленно отпустил кочергу и повернул к ней лицо.
— Если бы ты их не обожгла?
Какое-то время на ее лице отражалось непонимание. Наконец, его сменило осознание.
— Нет, я не хотела сказать…
— Ты обожгла их, — произнес Омод, вставая, так что Ингрид, ойкнув, упала с его колен на пол, — чтобы я был рядом?
— Нет, ты все не так услышал.
— Кажется, я услышал все именно так.
Ингрид умоляюще смотрела на него снизу вверх, а Омод впервые в жизни почувствовал желание ударить. Ударить кого бы то ни было.
— Лживая.
— Нет.
— Эгоистичная.
— Омод…
— Обманщица.
Швырнув кочергу в угли так, что Ингрид вскрикнула, он широким шагом покинул лекарскую.
— Вы уже отдохнули после прогулки в столицу?
Омод обернулся к матери, которая вошла в покои, тихонько притворив дверь.
— Я не отдыхал, — ответил он, снова поворачиваясь к карте, пестревшей флажками.
— Над чем вы трудитесь?
— Над разграничением земель, о котором я говорил вам в прошлый раз.
— Помнится, вы хотели уступить рудники Бассетам, а виноградники обменять на каменоломню, — заметила она, вставая рядом и внимательно изучая карту.