— В самом деле?
— Да. Как правило, он более сдержан, а сейчас напоминает одного из мальчишек своей свиты.
Я с трудом отвела взгляд от короля, но уже через пару мгновений его притянуло обратно, что я обнаружила, лишь когда поняла, что опять смотрю на королевское место.
— Похоже, его мать озадачена не меньше, — продолжила леди Рутвель.
Бланка сидела немного задумчивая и тоже изредка бросала на сына взгляды.
— Не замечаю ничего необычного и в ней. Быть может, вы смотрите слишком пристально, леди Рутвель, — произнесла я с внезапным раздражением и поднялась.
— Алекто, — повернулась я к дочери, — сэр Вебрандт присмотрит за тобой и проведет после ужина в покои, если Каутин так и не присоединится к тебе. Идем, Эли, — протянула я руку.
— Но я еще не доел печенье.
— Доешь его как-нибудь в следующий раз.
— Но должны еще принести орехов в меду.
— С чего ты взял?
— Вон за тот стол принесли.
Я почувствовала, как у меня словно поднимается жар. Хотелось поскорее вырваться из этого зала.
— Пожалуйста, Эли, не спорь.
— Я могу отвести его после трапезы, когда сама буду возвращаться, — предложила Алекто, и я, кивнув, двинулась к дверям.
Голова раскалывалась остаток вечера и всю ночь. Снилось что-то мутное, и наутро меня уже бил озноб. Мне казалось очень важным помириться с Омодом.
— Миледи, к его величеству нельзя.
Я молча прошла мимо стражника и толкнула дверь.
Омод был в общем зале, где на ночь обычно устраивались спать слуги, убирая столы, а во время праздника и гости, которым не досталось покоев. Рядом на шкурах спало еще несколько друзей. Кажется, они уснули там, где упали. Я приблизилась к нему. Омод приоткрыл глаза и заморгал.
— Миледи? — Со сна он был удивленным и каким-то взъерошенным.