Икона Которианства свернула на дорогу, ведущую на эспланаду перед собором какой-то крупной религии.
— У нас нет на это времени! — разозлился Альфа.
— Кто-то нуждается в помощи, — упрямо проговорила Котожрица. — Если ты против помощи нуждающемуся, можешь дальше идти пешком.
Прима-образ свирепо сжевал остатки мяса, спрыгнул со спины «сладкохвостика» и затерялся в толпе.
— Стой, я же пошутила! — крикнула жрица. — Альфа! Дурак! Ну и ладно! Ну и не очень надо было! Вот всегда ты так! Сначала… А потом… Сладкохвостик, вперед! Обойдемся!
Кот вошел на эспланаду, наполненную Воинствующей Толпой. Осторожно ступая между поднятыми вилами и фыркая на коптящие факелы, он прошел вперед, и остановился, нервно подергивая хвостом.
У врат собора было организовано лобное место, на котором присутствовали сановитые образы в богатых одеждах, большое количество дров и столб из цельного ствола дерева, к которому был крепко привязан Аппендикс.
— Помогите! — орал он, отчаянно извиваясь. — Люди, не дайте случиться этому средневековому зверству! Отпустите меня, вы, экзальтированные фанатики! Я ни в чем не виноват!
— Ты виновен в том, что не вписываешься в образ идеального человека, которого создал Всевышний по образу и подобию своему! — отвечал ему образ в самой большой и сложно устроенной шапке. Очевидно, он доминировал на этом мероприятии. — Ты — гнусное уродство, которое не может объяснить Слово. Все в теле человека красиво и создано с определенной целью. И только ты лишь воспаляешься и болишь, если есть много грязного.
— Это потому что я образовался в результате эволюции, в которую вы не верите! — брыкался Аппендикс. — У млекопитающих я служу как камера для образования микрофлоры, необходимой для пищеварения! И достался в наследство человеку как малозначительный отросток прямой кишки. Но я все равно нужен для инкубации полезных бактерий!
— О, нам ведомо это нечистое слово! — доминантный священник повернулся к толпе. — Бактерия, равно — чума! Ужасные бубоны, покрывающие тело! Мертвящая скверна! Потому ты и воспаляешься, мучая и убивая!
Толпа оторвалась от чтения новостей на своих телефонах и оголтело вскричала.
— Что?! — поразился Аппендикс. — Это совсем не та бактерия! Их тысячи видов! Я культивирую полезные! Они не вызывают чуму! А воспаляюсь я случайно, из-за механических повреждений или инородных предметов! Вы, идиоты, почитайте Инфопедию! Прямо сейчас зайдите на Инфопедию и прочтите!
— Ребята, я же сказал всем убрать телефоны! — крикнул священник в толпу. — Неужели так трудно хоть раз абстрагироваться от настоящего? Если мы будем пользоваться проверенной информацией, вся эта затея не будет иметь никакого смысла! Вы что, хотите превратить справедливый суд в линчевание?
Из толпы послышались робкие отрицания. Образы прятали телефоны в грязные пахучие хламиды.
— Так-то! — авторитетно стукнул посохом священник. — А теперь вернемся к наши баранам. Твои слова полны отрицания, а потому лживы, Аппендикс! Настоящий праведник никогда бы не противился обвинениям Всевышнего. Если не он знает, то кто же? Всякая бактерия вредна! Как любое ничтожество! Как клоп вреден и пухоед вреден. Как блоха и клещевица!
— Какая еще, мать твою, клещевица?! — возмутился Аппендикс. — Вы, дети седьмого дня! Как же я вас ненавижу, аж ноги не держат! Кончайте с этим быстрее, я и так знаю, что живым вы меня отсюда не выпустите! Но знайте, рано или поздно, такие как я победят, и ваша житница маразма исчезнет с лица Многомирья! Тогда вы припомните свои преступления, но будет уже поздно!
Священник дал знак палачу. Тот принялся аккуратно выкладывать дрова вокруг столба с Аппендиксом, время от времени, отходя подальше и что-то прикидывая на глаз. Покончив с этим, он взял канистру керосина и щедро окропил сооружение.
— Стойте! — чуть не плача кричала Котожрица. — Отпустите его! Сладковхостик, в атаку!
Но Архикоту, похоже, обрыдла чернь со своими суеверными страстями, так что он вспрыгнул на крышу собора, распугав стаи птиц. И улегся там, подогнув под себя лапы.
ebooksa