Последний из рода Грифичей,

Первое, что бросилось в глаза, — это потолок, украшенный позолотой, а также стены, обитые белой тафтой и затканные золотыми цветами.

Слева стояла мягкая мебель, предназначенная для отдыха, без всяких изысков, а справа что-то похожее на кабинет — небольшой, уютный.

Под окном стоял стол с зелёным сукном, на столе масляная лампа и документы, огарок свечи и палочка сургуча. А рядом мягкое кресло, позади на полке лежало несколько книг. На стене картина с изображением парусника.

В зале имелось два камина, и несколько кресел стояли возле них. На дворе было около десяти часов утра, но этот зал показался мне мрачным.

Из глубины его раздавался скрип паркета, на меня двигался, словно гора, герцог Роберт Линский. Его тяжелые, огромные сапоги стучали о паркет, словно раскаты грома. Подойдя, он обнял меня своими здоровенными руками, так что выбил из меня весь воздух.

— Я очень рад, что ты приехал, Ратибор. Вчера не смогли поговорить, сам видел, какая была суматоха, да и разговор на щекотливые темы, касаемые не только моей семьи, не для широкого круга. Пойдем, присядем за стол, — махнул рукой Роберт в сторону стола. — Рассказывай, как добрался?

Усевшись и устроившись поудобней в кресле, я начал:

— Добрался достаточно быстро, сам не понял, как это произошло. Зачем ты меня пригласил? Да и тебя не сразу признал, — я улыбнулся уголками губ.

Тут Роберт громогласно рассмеялся.

— Конечно, мы ведь так давно виделись, если бы не слуги, и я бы тебя не признал. Эх, хорошее было времечко, сколько мне лет-то тогда было? Двенадцать, а тебе, кажется, семь. Ох и помотали мы нервы нашим отцам, — и Роберт грустно улыбнулся. — Мне понравилось у вас тогда в гостях.

И он задумался на некоторое время, я его не беспокоил, обдумывая его слова.

— Значит, мне нужно кое-что рассказать. Ну хорошо, тогда слушай, может, что новое и узнаешь.

— Твой род ведет начало от Ратибора I, он был Померанским князем, который управлял Славно и Слупском — это города такие. Ратибор был младшим братом первого поморского князя Вартислава I. При жизни брата Ратибор был его помощником. Ты же являешься его потомком, хоть и не совсем законным. Твой дед был последним князем Грифичей, или как вас еще назвали Грифоны. Не зря же у вас на фамильном гербе нарисован красный Грифон.

Никто не знает, что на самом деле случилось с Ратибором II, твоим дедом, одни говорили, что он принял христианство, ушел в монастырь и там умер, другие же утверждают, что он остался язычником и отправился на очередную войну с Асканиями[2] и там пропал.

Но доподлинно известно, что перед отъездом из фамильного замка у него родился сын, твой отец Казимир. Который в дальнейшем и стал первым герцогом Померании. И как герцог и христианский владыка он участвовал во многих сражениях с Данами, где и познакомился с моим отцом. Они сражались спина к спине не в одной битве и не раз спасали друг другу жизни.

Мой отец считал, что был в неоплатном долгу перед твоим. И поклялся отплатить тем же, но не успел, да и повода не было. Он подхватил чуму и скончался через три дня, но свою клятву передал мне и попросил исполнить ее.

Через некоторое время после похорон я отправил гонца с письмом, известить Казимира о смерти моего отца. Но прибывший в замок твоего отца гонец обнаружил, что все его жители мертвы. Нет, их не убили, они были мертвы все. Все живое было мертво. Все, начиная от домашних животных, слуг и кухонных служащих, до твоего отца. Мой гонец видывал разное, но, как он сказал, такое встречал в первый раз.

Прости меня, конечно, за эти подробности, я знаю, что ты об этом не знал. Но никакой насильственной смерти на их телах не обнаружено. Я потратил несколько долгих лет, чтоб найти наследника Казимира, то есть тебя. Ты ведь незаконнорожденный сын, так что ему пришлось удалить тебя от своего двора, — и Роберт невесело хмыкнул. — Мне жаль, что так вышло, — и Роберт развел руками. Ведь мы как раз с тобой и виделись в последний раз, когда Казимир отправил тебя к своим союзникам.

Дело не в том, что твоя мать нагуляла тебя, нет. Твои родители попросту не успели обвенчаться и узаконить брак. А в твоей стране, как ты знаешь, считается, что ты незаконнорожденный. Но это, с одной стороны, может быть, и хорошо, поскольку тебя никто не искал, и ты был в стороне от всех этих войн. Так что ты смог спокойно отсидеться в тюрьме у Асканиев, они не знали, кто у них в каземате сидит, — и Роберт начал ржать, как конь.

— Подумаешь, на дуэли зарубил кого-то, не в тюрьму же за это сажать, если все было по чести.