Смерть двоих из них и проклятого степного кагана ни в какой мере не искупят мои утраты.
Погиб Пахол. Дикари не пощадили хромого калеку, зарубили. Он в последний момент пытался закрыть голову руками, ему отсекли его золотые руки. Потом и голову.
Погибли мастера и толковые рабочие. Новых учить – время, время… которого всегда мало. Да и людей искренне жаль.
Из трофеев… Ну, кхары. Много оружия, большей частью второсортного.
Скверно, что погибли купцы – шестеро, отношения с торговой гильдией Мармерриха осложнены до крайности. Оставшиеся в живых имели наглость требовать возмещения убытков.
Я толковал с ними, а рядом ещё дымились остатки «логистического центра». Разговор шёл на повышенных тонах, когда меня отозвала Настя. К ней присоединилась Сая.
- Гош! Видишь того толстого? Самого наглого? Когда мы сидели в вашей спальне, тот зашёл вместе с сыном марглея и показал на Мюи, сказал, что она – твоя жена, и у неё твои дети.
- Нападение внутри замка устроили люди, пришедшие сюда с купцами, - добавила Сая. – Они вырезали нашу охрану. Я едва успела убежать, когда те запирали ворота.
- Дождётся он у меня компенсации… Нираг! Бегом ко мне!
Уставший после ночи без сна и двух боевых акций, мой сотник, тем не менее, кинулся бегом, почуяв серьёзное. Я вкратце описал ситуацию.
- Берём всех купеческих?
- До единого. Запереть их негде. Сгоняйте в круг на лугу и держите. Срочно отправь человека в город и зови судью с Камнем. В бою мы убивали направо и налево. Сейчас – только по суду и по закону. А вот того жирного купца – давай ко мне. Надо посмотреть в развалинах – остались ли кандалы.
Потолковав с ним по душам, едва не отправив его душу к Моуи, я вдруг почувствовал как проголодался. Но миновали те времена, когда просто спускался в обеденный зал, лакеи тащили мне выпить и закусить, мама обеспечивала полезность и разнообразие блюд… Прислуживавшие мне за столом сейчас лежат вперемешку с обугленными брёвнами и ждут священника, чтоб прочёл молитву и зажёг погребальный огонь. Ма спасла одного из поваров, но он настолько напуган, что не отличит мясо от овощей. Сама оказывает помощь нашим воинам, пострадавшим в ночных схватках за Кирах. Не погиб никто, тут повезло, но раненых хватает. А заражение даже от пустячного пореза, тем более – от глубокой рубленой раны, чревато заражением.
Навестив Мюи, занятую детьми, я спустился в кухню и принялся холостяковать. Что делает неженатый мужик, спасающийся от голода? Правильно – жарит. Я разогрел плиту на углях, поставил сковороду. Кинул мелкие ломтики свиного сала, нарезал колечки лука, куски свинины, картошки. Стоял, перемешивая на сковородке, и напряжённо думал, что предпринять в первую очередь.
На запах пришла Настя, втягивая воздух носом словно гончая.
- От жареного лука у всех в замке слюни текут.
Я перевернул холостяцкую смесь, посолил и принялся заливать в неё яйца.
- Тут на всю семью хватит. На шестерых. Вот только укропа добавлю. Будешь?
Она взяла укроп, ополоснула, отделила стебли. Приготовила мелкие веточки. Когда отдавала мне, наши руки на миг соприкоснулись.
- Георгий! А той жизни, которую ты мне стёр, мы вообще не были близки?