Второе неожиданное случилось с братом Максом. Вернувшись с работы, я обнаружила букет цветов. Федя говорит: «Заходил Максим, принес тебе цветы. Я их в вазу поставил».
Макс мне принес цветы шестого марта. Поначалу я от неожиданности, которой не ждала, заикалась минут 10, а потом догадалась, что здесь был применен другой подход. Не такой, как у нас со Вздо, когда мы собираемся куда-то сходить. Ничего нерезультативного и увлекательного. Чистой воды инновации с целью продуктивной экономии. Зачем дарить цветы за 2000 рублей восьмого марта, когда можно подарить за 1000 шестого. Расчетливая сволочь. Неожиданно, не ждала, но догадывалась.
Воскресенье, 8 марта
Поздравительный спам, цветы в гипермаркете за 79 рублей, Макс просчитался.
Торжественно ему сообщить об этом – мой восьмимартовский долг. И я его выполнила.
Макс долго молчал, думал о чем-то. Наверно, стратегию пересчитывал.
Суббота, 7 марта
Солнце, лыжи, Федя с горки, Федя в горку, лыжи съезжают, я ржу, Федя плачет.
– Мам, я пить хочу, пойдем домой.
– Пойдем, я тоже хочу. Мартини и 2 оливки.
Понедельник, 9 марта
Вопрос дня: «Чем наказывать детей, когда у них ничего святого?»
Для меня в детстве было 2 релевантных наказания: мамино молчание в сопровождении безразличного выражения ее лица и домашний арест. Первое работало безотказно, потому что очень хотелось вновь почувствовать себя полноценным человеком, а не последним ничтожеством, чья неуложенная ровными стопками одежда в шкафу спровоцировала гражданскую войну в Эфиопии, голод в республике Чад и падение цен на нефть. Всемирная катастрофа под влиянием моих детских косяков – единственное, что могло объяснить тяжесть и жестокость маминого молчания. В общем, этот вид наказания бил точно в цель, т.е. в психику. В десять лет быть в глазах мамы Джорджем Бушем младшим – это вам не в углу постоять. Мнение мамы было свято.
Второй вид наказания, хоть и был не насколько изощрен, но работал не хуже. Все потому что гулянки были ключевым развлечением и связью с миром. При любом прогнозе погоды. Домашний арест был максимально достоверным прототипом тюремного заключения тогда. Одним словом, сознательно сделать что-то плохо, чтобы получить срок, не мог себе позволить никто. Я в том числе. Поэтому все косяки делались непредумышленно, по неосторожности, в аффективном состоянии или в целях самообороны. Но смягчения приговора обычно это не влекло, к сожалению.
В общем, в моем детстве история с наказаниями была отработана и эффективна. Но мир с тех пор, по ходу, сильно изменился.
– Федя, какого черта у тебя опять бардак в комнате?! Я же тебя предупреждала!
– Ну… я не успел, короче.
– Так, мне это надоело. Неделю без интернета.
– Ладно, проживу как-нибудь. Давно хотел закончить серию рисунков.
Я целый день хожу по дому и сильно стараюсь быть похожей на маму с этим ее выражением лица, как у верховного судьи на приговоре Садаму Хусейну. И ничего…
ebooksa