До встречи, крепко целую,
Твоя Инна
Последняя встреча
И вот состоялась их последняя встреча. Они также бродили по аллеям парка Горького, взявшись за руки, мерзли на улицах, грелись в автобусах, идущих в аэропорт. Они еще не подозревали, что это их последняя встреча!
Москва, 28 декабря 1968 г.
Мой дорогой, любимый Вадька, мой гиппотамчик-пластмассовый.
Только что я пришла, приняла лекарство и вот… лежу «потею» в постели, т. к. выпил чай с малиной (хоть на меня это народное средство и не влияет). Руки же тянутся к перу, мысли обращены к тебе, и вот это ощущается с большой силой, когда я взгляну на твои милые цветы, которые стоят вот около меня в вазе, на оберегавший их бегемотика.
Писать-то, собственно, нечего, основное все переговорено с тобой, но хочется. О, нет, «хочется» – это не то слово – необходимо, необходимо писать. Такова уж наша участь: писать, писать, писать. Не знаю, когда эта писанина кончится, когда нам не понадобится на такие дела перо, и использовать мы перо будем лишь в деловых письменных работах, а нашим «орудием труда» будет речь, глаза, губы, жесты (не сентиментальна ли слишком я? Если да! – то извини).
Ты ушел, а я еще долго стояла и смотрела тебе вслед, пока ты не скрылся из виду, и немного боялась, что ты оглянешься… иначе бы я, наверное, не смогла уйти от тебя, а ты, думаю, от меня. И стояли бы мы у подъезда дома и мерзли. Боже, когда будет та сказочная, маленькая пусть, комнатка, где мы могли бы быть вместе. В тепле, уюте, радостной тишине, в комнате, приносящей только покой и счастье в любое время года, при любых обстоятельствах, куда бы стремились, где бы мы могли быть независимыми ни от кого, ни от чего на свете!!!
Но будем жить и надеяться только на самое лучшее, а поэтому ты не должен «вешать головы», радоваться тому, что все еще впереди, что будет, должно быть, так, как хочешь, и стремиться создать необходимые условия к этому. Тоже относится, конечно, и ко мне.
Где ты сейчас, что делаешь, думаешь ли обо мне?? Но я тебя еще увижу на вокзале. Знаю, что приедешь, хотя я тебе и запретила.
В наших встречах я много говорила и делала не так (о, далеко не так) и не то, что хотела и что желала бы сказать, либо сделать, опять же се ля ви.
С тобой же я никуда не хотела ехать или идти (вчера, например, с этим аэропортом) из-за денег, конечно. Это такой щепетильный вопрос, но необходимый, к сожалению, еще. Мне и так было уже неудобно ходить в кино, кафе, в метро ездить и т. д. на твои деньги, а от меня ты брать не хотел. Если бы ты был умным (дорогой, Вадька, не обижайся за это) и мы бы договорились по-хорошему насчет денег (где-то платил бы ты, где-то я), так со мной бы так не произошло. Я бы и не заболела, и были бы мы с тобой больше времени вместе (извини, что пишу другими чернилами, забрали ту ручку). Но ничего, учти на будущее, ведь в этом ничего же особенного нет, в крайнем случае я ничего особенного в этом не вижу.
Ну я, кажется вместо того, чтобы вылить свои чувства к этому ненормальному, моему человечку, устроила ему «профилактику»: прочитала мораль. Ну, а в общем-то, мораль сей басни такова: я тебя очень-очень люблю, и мы обязательно будем вместе.
Целую, обнимаю,
Инна.
Открытки, посланные из Новосибирска
«С Новым годом!»
1
«Ветер, вьюга, метель…
ebooksa