Живу, как всегда. В школе идет все нормально. В воскресенье будем учиться (это 2 декабря). Будем учиться в понедельник, а во вторник и среду (т. е. 4 и 5 декабря) учиться не будем. Вечер будет у нас 4-го числа.
Поздравляю тебя с первым боем! Ничего, что был удар, без этого – не бокс!
В предыдущем письме я написала очень много, а вот в этом совершено нечего писать. Событий никаких еще не было кроме одного.
У нас в классе вчера произошел такой случай. Один мальчишка из нашего класса, Вовка Бутаков, начал говорить разную гадость в присутствии Вали Овчинниковой. Она треснула его по физиономии. Он, недолго думая, размахнулся и ударил ее по лицу. Говорили на эту тему весь день. Как ты расцениваешь его поступок? Мы (девочки) были ужасно возмущены, некоторые наши мальчики говорят: «Пусть девчонки не распускают руки». А по-моему: «Пусть мальчики не распускают язык».
По-моему, любая девчонка ударила мальчишку, если он говорит гадость в ее присутствии. Я бы лично сделала бы то же самое. По-моему, ему должно быть стыдно. Ударить девчонку, это же вообще что-то ужасное!…!
В эту субботу у нас будет молодежная суббота (вечер). Нам предлагали продемонстрировать там танцы, но мы отказались, т. к. у нас много еще недоделок. Нужно хорошо все отработать. Сейчас нового мы не учим, а отрабатываем все пройденные нами танцы.
Ну писать больше нечего. Жду письма, в котором твои отзывы о фото.
До свидания. Нина.
Получив фото, Вадик пишет стихи:
«Еще, еще смотрю на фото
И оживляю блеск в глазах,
И снова будит меня кто-то,
И вновь бумага лишь в руках.»
17.12.1962 г.
Здравствуй, дорогой Вадик!
Только сейчас получила твое письмо и, как всегда, сразу же отвечаю на него. Живу, как всегда, нормально. Вчера у нас был вечер-бал, по окончанию 1 цикла бального современного танца. Были приглашены гости, Народу было много, приезжал директор из Дома народного творчества. Принимали наш своеобразный экзамен.
Мы продемонстрировали все выученные нами танцы. Кажется, все остались довольны нами. Вторая часть вечера прошла скучно. Танцевать не хотелось. Не дождавшись конца бала, мы удалились.
Даже не знаю, что сказать насчет костюмов. Ты, конечно, тоже прав. Может быть, правда – было бы красиво, живо, если бы парни в цветных, разных костюмах. Но и в черных костюмах неплохо. Вот у нас на вечере все, все, без исключения парни, наши партнеры (я имею «все» – это все из танцевального, другие, посторонние, гости были в разных костюмах). Так вот все наши были в черных костюмах, белых рубашках, и большинство в черных галстуках, но не все. Галстуки были разные по фасону и по цвету. И представь себе, было замечательно. Представляешь, одна сторона темная, другая цветная, очень красиво, особенно на таких танцах как полонез, падеграс, мазурка и др. Не знаю, как бы выглядело, если бы парни были в цветных костюмах?! В общем, мне понравилось.
Да действительно, черный костюм чем-то привлекает. Может быть, черный костюм более торжественный, чем другие, не знаю. Конечно, если прийти все парням в черных костюмах на Новый год, то было бы как-то мрачно. Здесь нужно как можно больше разнообразия цвета. Мрак здесь не подходит. А вот на вечер, где танцует большая группа, и танцует не по свободной композиции, а все вместе, где движение одного совпадает с движением другого; здесь уже как-то подходит больше черный костюм. Или вообще одного и того же цвета. Я считаю так.
В школьной жизни ничего нового нет. Дня два назад у нас был школьный вечер. Вечер прошел хорошо. Танцевали много. Некогда было сесть. Весь вечер омрачила записка, которая мне пришла. По почте (у нас на вечерах всегда эта почта; хотя я сейчас не играю в почту, все равно кто-то прислал). Содержание такое (правда я уже точно не помню), но примерно так: (стихотворение Лермонтова «Я вам пишу, случайно право…»). Записка не была подписана. Я эти слова знаю. Написал это Лермонтов. Кто-то применил их, а с какой целью, для чего, просто непонятно. Понятия не имею, кто это мог бы быть. Последнюю часть вечера мы с девчонками все думали, от кого это могло быть. Итак, ничего не надумали.
ebooksa