Осколки

Значит, Шон является командиром отряда? Звучит логично. Такой строгий и суровый снаружи, тонко чувствующий внутри.

«Люблю тебя, веснушка! Уже скучаю!»

Мне нравится, как он делится со мной мыслями каждый вечер. Это как писать друг другу письма. С одной стороны, старомодно, но при этом так романтично.

«Засыпаю, сидя на совещании. Несмотря на то, что я не спал всю ночь, в чем, между прочим, ты виновата, я все равно заявлюсь сегодня снова. И да, то чёрное белье просто восхитительно!»

Значит, мы…

Я покрываюсь румянцем и кошусь на Шона, будто подглядываю за чужой жизнью, заполняя словами, сказанными другой девушке, гулкую пустоту. Заполняя себя чужой историей любви. Он поднимает на меня взгляд и… улыбается?

— Всё нормально? А то у тебя выражение лица… взволнованное, что ли?

— Да, в порядке, просто читала сообщения, — тараторю я в ответ. К лицу приливает жар, и я опускаю глаза, разглаживая несуществующие складки на своём пальто. — А то я ведь совсем тебя не знаю.

Шон протягивает руку, и я подаю свою в ответ. Этот жест такой простой, но мне он кажется настолько интимным, как первый поцелуй. Сердце бьется с бешеной силой, и когда я решаюсь поднять взгляд, меня перебивает уже хорошо знакомый раздраженный голос. Либо у меня паранойя, либо единственная причина его дурного настроения — я.

— Так и знал, что от тебя будут неприятности. — И прежде, чем я успеваю сделать хоть что-то, Ник оборачивается, выхватывает из моих рук телефон и, опустив стекло, выкидывает в окно.

— Эй! — обиженно восклицаю я, от неожиданности и распирающей злости надувая щёки. — Что ты сделал?! — Растерянность сменяется гневом, потому что я только что потеряла хоть тонкую, но все же связь со своей прошлой жизнью. — Там же могла быть важная информация, которая поможет понять, кто мы.

— Когда тебе прострелят твою глупую голову, поверь, эти знания тебе не понадобятся, — даже не повернувшись, отвечает Ник. — Откуда иначе взялись те «люди в чёрном» на вокзале? Они знали, что мы там.

Я вскидываю руки и отворачиваюсь. Это просто невозможно!

— Как можно понять, что делать дальше, если даже не знаешь, кто ты и почему за тобой гонятся?

Ник упирается в приборную панель ногой, оборачивается и окидывает меня с ног до головы стальным взглядом.

— А может, есть вещи, которые лучше не помнить?

— О чем ты? — удивлённо спрашиваю я. — Ты ведь не можешь знать наверняка, если не помнишь.

— Считаешь?

Я прищуриваюсь.

— Либо ты врешь, либо что-то недоговариваешь.