Поклажа для Инера

22
18
20
22
24
26
28
30

– Быстро же ты одолел такую толстую… Ну и как, понравилась?

– Да, – ответил я уверенно, потому что прочитал ее два раза. А уж сколько от бабушки слышал про подвиги нашего героя!

Она же рассказывала мне, что у деда было старое издание “Гёроглы», еще с латинским алфавитом. Обшил он книгу материей и хранил ее, как муллы – Коран. Давным-давно, в ауле еще не было электричества, по вечерам на середину комнаты ставили перевернутое корыто, на него керосиновую лампу, и дедушка вслух читал “Гёроглы» собравшимся в доме. А наш родственник Языр пел из этой книги песни своим чистым и сильным голосом. Перед отъездом на фронт дедушка отдал кому-то “Гёроглы», а кому – забыл. Арнагельды ага, воевавший вместе с Языром, вспоминал, как тот в минуты отдыха собирал вокруг себя солдат и читал им какую-то книгу. Может быть, ту самую, что дал ему мой дед? Языр пал смертью храбрых под Конотопом, а ведь и Гёроглы всегда находился там, где шумел бой, где правда и справедливость побеждали ложь и насилие.

– А ну, Эзиз, перекинемся-ка словами, – неожиданно предлагает Таир ага. И вот уже он – старый Джыгалыбег, а я юный Гёроглы, который, посадив дедушку позади себя, убегает от злого Хункара к горе Уч-Гумбез.

– …Погляди-ка, сынок, не отстала ли погоня?

– Дедушка, всадников не видать, только один догоняет нас.

– Если конь у него серый, правь под солнце. У коня цвета чакан глаза солнечных лучей боятся.

– Отстал это всадник. Но теперь за нами резво мчится гнедой жеребец.

– Если темно-гнедой, сворачивай в лес, в заросли. Такая масть обычно у коней, болевших паршой. У них семь лет чесотка не проходит.

– Отстал и он, да вырвался вперед светло-серый.

– Тогда посмотри, сынок, нет ли поблизости гор?

– Есть, дедушка.

– Скачи прямо туда. У коня цвета боз копыта для камней не приспособлены.

– Уже не виден и этот. Только вот преследует нас конь железно-серого цвета.

– Не цвет ли чистой стали – гыр, сынок?

– Нет, дедушка.

– Лишь бы не он. Скачи спокойно, не подобает железно-серому коню догонять нас. – После этого экзамена Таир ага больше не сомневался, что книги я читаю, а не картинки в них рассматриваю.

…Я подумал было встать с постели, подойти к окну и окликнуть бабушку, хлопотавшую во дворе, но тут вспомнился вчерашний случай, и я улыбнулся.

Ранним утром какая-то молодая женщина с двумя полными ведрами возвращалась с нижнего арыка. Неторопливо шла она по еще пустынной улице, и походка ее напоминала низкий полет фазаньей курочки. Гульяка на шее отливала солнечным блеском, подвески мелодично позванивали в такт шагам.

Когда она приблизилась к нашему дому, навстречу ей показался мужчина верхом на осле; поперек седла он держал лопату. Женщина узнала его – видимо, это был старший родственник ее мужа, – уступила дорогу, поставила ведра и почтительно поклонилась. А мужчина вдруг занервничал, что-то неразборчиво, хриплым голосом ответил на приветствие. По всему было видно, он не на шутку смущен. Чтобы поскорее проехать, он со всей силы замахнулся хворостиной и вместо шеи угодил ослу в голову, так что несчастное животное от боли завертелось на одном месте.