– А трусы? Мы с Вами еще трусы хоккейные должны подобрать!
Святой Уэйн Гретцки, про трусы хоккейные я совсем забыл… И представил, как он начнет снимать брюки…
– А знаете, Андрей, давайте трусы на брюки примерим? – спасительные слова вырвались из моих уст.
Какой же он радостный уходил от нас! Как он восхищался, когда примерял каждую деталь экипировки. Что отнеслись к нему, как к профессионалу. Что карточку с максимальной скидкой получил на следующую покупку. Он, наверное, догадывался, что нам почему-то некомфортно. А может, и нет. У меня такое ощущение, что они настолько привыкают к своему запаху, что думают, что всё – «ништяк»! А мы…
Мы тоже были довольны. Во-первых, что не дали усомниться, что всё прекрасно; во-вторых, что касса пополнилась. Правда, после ухода на час пришлось открыть служебную и входную двери, чтобы последствия атомного Андрея прошли.
Но ведь это мелочь.
Если вы продавец, запомните: клиента не надо нюхать – его надо любить!
А Андрей потом летом к нам пришел за роликовыми коньками. Ромка, мой продавец, увидев, что он к нам направляется, быстро открыл все двери, чтобы всё моментально проветривалось. Андрей рассказал, что всё у него получилось, что играл всю оставшуюся зиму в хоккей, но в основном во дворе, так как из команды, говорит, отчислили. Почему – не знает.
Диалог с еретиком
Он сидел и смотрел на меня таким взглядом, что стало понятно: тема религии и веры глубока для него.
– Знаешь, Стас, я не хожу в церковь. Я уважаю Веру людей. Сами заповеди – это да! Они глубокие и правильные. Но вот исполнение и служение – это отдельная история. У нас церковь ассоциируется со смертью. Когда заходишь в церковь, уже хочется плакать. Всё скорбно. Ты должен жить, чтобы умереть и жить хорошо после смерти. Обрати внимание, как у церквей много ворон. Причем, они находятся и вне церкви, и в самой церкви. Они сидят на скамейках в дальних углах и следят, надет ли на девице платок.
– Мужчина, мужчина, не положено у нас свои свечки приносить… – Вот с этим категорически не согласен!
Вот я в Добро верю! Верю, что пришел сюда, чтобы продолжение оставить, которое будет лучше и умнее меня! Верю, что у меня есть Родители, Братья, Сестры, Дети, Друзья! Я верю в силу предков! Верю в генетику! Для меня важнее, чтобы память хорошая осталась. Чтобы после собрались родные на день рождения, вспомнили истории веселые из жизни. На кухне, в ресторане, кафе. В парке. Но не на кладбище.
Для меня оградка на кладбище неприемлема. Нас всё время при жизни пытаются втиснуть в оградки. И после туда посылают. Ты знаешь, после последнего похода на похороны на Ваганьковское кладбище, я окончательно понял, что не хочу быть втиснут в коробку. Работники кладбища, как акробаты, пробирались по оградкам с тяжелым гробом. Не хочу я этого! Меня там нет. Тело – это личинка. Ты – как бабочка, выпорхнул и полетел…
У нас сейчас с операциями, с подтяжками, липосакцией все помешались. Зубы чтобы блестели. Моем тело, бреем, следим, одним словом. И как мы обходимся с ним после? Оно мне служило верой и правдой на протяжении всей жизни, а я отдаю его на еду муравьям и червям. При этом ты должен понимать, что память о тебе сохранится у двух-трех поколений. Потом твоя могила превратиться в коммуналку: на тебя будут ставить другие гробы.
Я для себя понял: вышел на свет с водой, а уйду с огнем. Листал здесь интернет и наткнулся на новую технологию, когда твой прах используется в качестве удобрения для посадки деревьев.
– Да уж ты и сказал. Представляю картину: сынок, вкуси яблочко с дерева на прахе деда своего…
– Зачем яблоня? Есть же могучие деревья! Дубы, каштаны, березы! Представляешь, через 50 лет твой внук будет сидеть летом на качелях у дуба, а листья дерева будут нежно оберегать его от солнечных лучей. Вот тебе и работа для жизни – построй дом с садом!
– А не боишься гореть в аду?
– Ну ты задал вопрос. Ежели лицо не является приверженцем данной веры, то и не попадет туда, куда попадают приверженцы! Ты, вообще, видел схему ада?
ebooksa