– Впрочем, – продолжала супруга, – у нас есть дальние родственники по фамилии Ротшильд. Но они не из тех Ротшильдов – банкиров, а рядовые служащие. Я тебе расскажу историю, которая произошла с моим дядей Луи Ротшильдом, ты обхохочешься. Пошёл дядя Луи наниматься на работу в контору небольшой фирмы, производящей инвентарь для сельскохозяйственных работ. Они согласились взять его экономистом, но посмотрев документы, сказали: увы, мы не можем предложить достойную вас зарплату, да и условия работы у нас не простые. Мы небогатая фирма и нам требуются обычные служащие. А с вашей фамилией… обратитесь-ка лучше в финансовое учреждение, где-нибудь в столице. Так и не приняли на работу, как он их не разубеждал. Правда, смешно? – не сомневаясь в юмористичности рассказа, тараторила Виктория, называя Николая Курилом, при этом картавя букву «р» до неузнаваемости.
– Очень, – ответил президент, то белея, то зеленея, и готовый от позора разорваться на части.
Супруга заметила нездоровый вид мужа и заботливо предложила лечь полежать и вызвать врача. Николай извинился, чувствуя полную свою никчемность, сослался на усталость, накопившуюся за последние дни.
– Ничего страшного, всё нормально, – солгал он. – Необходимо немного поработать и всё пройдет, – соврал он повторно. Извинился, кивнул и направился в свой рабочий кабинет.
«Забыться, забыться, забыться! – пульсировала кровь в висках. – Вот тебе и выигрышная карта. Вот тебе тройка, семерка, туз…»
– Я вывалял себя в грязи, я предал свой народ, пустил его по миру! – надрывно ругал себя Николай вышагивая из угла в угол просторного кабинета.
– Не может конь обгадить оглобли, как бы не старался, – эта фраза принадлежала пожилой женщине, непонятно как оказавшейся в его кабинете.
– Вы как здесь оказались? Кто вас пропустил? Где охрана, где секретарь? – взбесился Николай, и тут же замер, вспомнив, как устранили его предшественника, как он организовал устранение своих «хозяев». У него ёкнуло сердце от нехорошей догадки.
– Брынюк Алексей у вас служит. Пострадал за народ безвинно. Подсобить бы надо финансово… Я только ради Алексея и жены его Люси. Я тёща его, Изабелла Викторовна…
– Ах да, что-то такое было… Я вспомнил вас…
В этот момент в кабинет ворвалась многочисленная охрана во главе с секретарём.
Президент унизительно посмотрел на своё войско и тихо, но грозно спросил:
–– Как получилось, что посторонний человек проник беспрепятственно в кабинет президента, пусть даже и родственница нашего служащего? А?! – «А» прозвучало намного резче сказанной фразы и с неприятной перспективой.
– Она под поручнями пролезла, и у охраны между ног ужом, а после… ей богу намазана маслом, телохранители руки сцепили, а она выскользнула без особых усилий. Пронырливая дамочка – таких голыми руками не возьмёшь, – заключил начальник президентской охраны. И добавил убежденно, – а секретарь для неё и вовсе не препятствие.
– Прошу всех покинуть помещение, – мрачно велел президент, желая как можно быстрее остаться одному. Психоневротическое состояние тому способствовало.
Президент стоял в глубоком раздумье, рассматривая картину «Витязь на распутье». Он был полон великих дум, которые рассыпались на мелкие осколки.
Неожиданное ощущение, что в кабинете ещё кто-то присутствует, охватило Николая. Он нехотя, не торопясь повернулся от картины и увидел у окна огненный шар с тарелку величиной.
– А-а, старая знакомая, – совершенно не удивился появлению молнии Николай.
И вдруг, его охватила истерика.
– А ну-ка, лети к себе на небо! Расскажи всем, что я липовый президент, присвоил и пользуюсь чужим именем и должностью, предал любимую женщину…