— Она меня устраивает, — вставая, произнес Воронцов, — и рассчитываю, что ваши слуги справятся с разгрузкой, как можно быстрее, мне еще нужно найти приличный гостиный двор.
— И слушать не хочу, — замахал руками Любим, — вы — мой гость, для вас гостевая спальня на втором этаже, а ваши спутники расположатся на первом. Там есть пустующие комнаты. Ужин подадут через час, и хочу предупредить, отказ меня очень расстроит. Кроме того, я хочу услышать историю этого невероятного боя.
— Я принимаю ваше приглашение, расстроенный сильный ведун не то, что мне нужно, в моем состоянии. Хотя я думал, вы меня выставите за порог, чтобы начать препарировать жнеца и потрошить проклятых.
— Вы плохо обо мне думаете. Проклятыми займутся два моих ученика, а я займусь жнецом, когда мы поужинаем и я услышу вашу историю, ночь на севере длинная. — Он приложил карту мыслегласа к виску и, быстро переговорив с невидимым абонентом, направился к двери. — Пройдемте, Ваше сиятельство, примем вашу добычу. Деньги переведу тут же, как посмотрю груз.
Константин кивнул и направился вслед за Любимом, который устремился к двери. Машина уже стояла на заднем дворе возле небольшого каменного одноэтажного дома. Скорее всего, это была лаборатория Любима. Ведун вскинул руку, и вверх поднялся шар света, который с легкостью осветил весь ночной двор.
Слуги перетаскивали мешки прямо внутрь, укладывали их на пол. Рядом стояли два мужчины в кафтанах ведунов с гербом вотчины на груди — рысь в прыжке на фоне белого щита. Оба были молоды, чуть за двадцать, оба с посохами. Они вскрывали каждый принесенный мешок, изучая тела. Над жнецом все трое зависли с суеверным восторгом. Понадобилось минуты три, чтобы все они пришли в себя. Константин же сидел на пассажирском сидении с распахнутой дверью и дымил сигариллой.
— Ваше сиятельство, тут мешок с чем-то, и он явно лишний, — раздался от кузова голос Дрозда.
— Быть не может, — выбираясь наружу и заглядывая в кузов, произнес Воронцов. — Мы забрали шесть проклятых и жнеца. Неужели наши помощники упаковали и закинули что-то лишнее? И как только влезло?
— И что там? — заинтересовался Любим. — Если ценная находка, тоже куплю.
Константин пожал плечами и развязал завязки клапана, откидывая в сторону.
— Ого, — удивленно воскликнул он. — Эта парочка закинула нам тушку одного горбуна. Видели такого, Любим Еремеевич?
— Нет, ваше сиятельство, — покачал головой тот, — только слухи ходят об этих новых тварях. Даже не слышал, что кому-то из исследователей удалось заполучить тело. Говорите, назвали горбуном? Что ж, нормальное название, так и запишем. Еще десять тысяч за это тушу.
— Пятнадцать, и порукам, — согласился Воронцов.
— А вы, боярин, своего не упустите, — улыбнулся Любим. — Согласен. За уникальный неизученный образец, это приемлемая плата.
— Ваше сиятельство, — позвал Дрозд, — а с оружием что делать будем? Поздно уже лавку искать.
— Утром сбросим, — отмахнулся Воронцов. — Любим Еремеевич предложил нам стол и ночлег, и я принял его предложение. Так что, остаемся тут.
— Одна из лучших оружейных лавок города находится на соседней улице, — просветил один из молодых ведунов, — открывается в девять утра.
— Вот и хорошо. Дрозд, утром возьмешь Михая, и продадите трофеи, потом попытайтесь нанять хотя бы пять человек в сопровождение, дороги слишком небезопасны, возвращаетесь за мной, и едем в Славгород.
— Сделаем, ваше сиятельство, — заверил Дрозд.
— Кстати, сколько нам до него добираться? — озадачился Константин.