- Пусть будет пока. - Узнаю голос Нико. Он кажется уставшим.
- От неё надо избавляться. - После этой фразы окончательно убеждаюсь, что с ним Руслан. - Надо было её пристрелить ещё там.
На секунду представляю себя с дыркой в голове, лежащую там, в тусклом коридоре казино, рядом с тем мужчиной. Подступает тошнота, и я гоню эти мысли прочь.
- У меня на неё планы. - Хмыкает мулат. - Как надоест - позову тебя. Пристрелишь.
Мой лоб покрывается испариной, и я судорожно провожу по нему ладонью. Вот так. Всё очень просто. Пристрелят, как собаку. Я совершенно ничего им не сделала..., но к местным псам они относятся гораздо добродушнее, чем ко мне.
- Планы? - Слышу неприятный смех. Этот Руслан. Если б могла, я б сама его пристрелила. Наверное… если б стрелять умела. - Трахать её собрался?
- Может, и собрался. - Нико отвечает, совершенно не задумываясь. - А что, хочешь составить компанию?
Гадкий смех мужчин режет мне уши. Я не хочу это слышать. Хочется волком выть от тех мерзостей, что я слышу в стенах этого дома. Но я прикусываю губу, и слушаю дальше.
- В любом случае, через пару недель тебе уезжать. Боюсь, что за месяц твоего отсутствия, с девчонкой может случиться беда...
- Она уже в беде, Рус. Так что...
Я слышу шаги, и поднимаюсь на несколько ступеней вверх, скрываясь в тёмном углу.
- Что там с Родриго? Известно что-нибудь? - Голос Нико становится серьёзным, когда они меняют тему.
- Этот недоумок залёг на дно. Виктор сказал, что его задницу спрятали где-то в районе Эль-Сальто.
- Эль-Сальто? Не глубоко. - Эль-Сальто? Что это? Где это? Слышу, как кто-то из них выбивает дробь пальцами по деревянным перилам. Они возле лестницы. - Он сам во всем виноват. Я говорил ему не лезть во власть. Его тупая башка совсем атрофировалась от кокаина.
- Всем хочется кушать, Николас... - Как-то двусмысленно произносит Руслан.
Николас. Его зовут Николас. Значит, Нико - это не прозвище. Это производное от его имени. Откуда он родом?
- Теперь он будет жрать свинец, Рус. Он выписал себе приговор. Его поиски - это дело времени.
- Не спорю.
Кто-то из них глубоко вздыхает, и я воспринимаю это, как сигнал к бегству. Тихо разворачиваюсь, и на мысках двигаюсь на верхний этаж. Больше чем уверена, что если меня поймают, то я лишь усложню себе жизнь в этом доме.
Поэтому, добравшись до своей комнаты, я не закрываю её до конца, чтобы не шуметь, а лишь прикрываю, оставляя узкую щель, и захожу в уборную.